Не за копейки и рубли идем мы по земле Чечни (вторая чеченская война)

«Я хочу вернуться домой живым, для этого мне нужна надежная связь», — отжи­маясь на каждое слово, разведчики 46-й ОБРОН повторяют эту фразу несколько раз подряд. С бронетранспортера процессом дирижирует средних лет офицер. Впрочем, в возрасте легко ошибиться. Поскитавшись на войне, едва оперившиеся лейтенанты скоро матереют и выглядят гораздо старше своих лет.

После непродолжительного тре­нинга, как стая куропаток, солдаты вмиг раз­летаются по своим боевым машинам, чтобы несколькими минутами позже отправиться на задание. В Москве профессиональные психологи объяснят мне непривычный вос­питательный маневр: мол, это психологиче­ская установка на фоне физической актив­ности.

Слова, повторенные таким образом, и запоминаются лучше, и действуют на соз­нание человека несравнимо эффективнее нотаций в учебном классе. Наверное, это так: пока с разведкой 46-й ОБРОН я наматы­вал километры по Грозному, связь у ребят была отменной.

Будни разведки воюющей бригады вме­щают в себя столько событий, что кажется, время спрессовано. Засады, дозоры, сопро­вождение колонн, специальные операции — боевой работы невпроворот. Здесь каждый день как экзамен на профессиональную пригодность, и кровь давно привыкла к ад­реналину, поэтому и рассказывают офицеры и солдаты о своем житье-бытье без пафоса:

— С «духами» мы повстречались в пер­вой же разведке. Столкнулись с ними на краю «зеленки» практически нос к носу. Это было настолько неожиданно, что в первое мгновение оторопели и солдаты, и боевики. Слава Богу, с нашей стороны обошлось без потерь.

«Роса» — это позывной блокпоста. Он на отшибе стоит, да и «зеленка» к нему почти вплотную подходит. «Чехи» блокпост каждую ночь обстреливали. По радиоперехватам оп­ределили, что среди «духов» две снайперши работали. Одну Зухрой звали. По приказу комбрига подготовили засаду. А темнотища — хоть глаз выколи. Даже в НСПУ ничего не видно. Хорошо, что у нас «фары» были.

Пер­вым «гостей» засек снайпер сержант Фатих Газизов. «Духи» совсем обнаглели, в полный рост шли. Подпустили их поближе, а потом навернули из всех стволов. Боеприпасов не жалели. Разумеется, ночью в «зеленку» про­верять, скольких замочили, мы не пошли.

С утра обследовали место — кровищи море. И в соседнем селе целый день вой стоял, сво­их хоронили. У нас без потерь. Газизов в рубашке родился: пуля ему в сердце шла, пробила магазин, но завязла в бронежиле­те…

Первая спецоперация, на которую при­влекли разведку бригады, проходила в Ар­гуне. Город дурной славой пользовался еще с первой войны, а тут снова бандитские нападения пошли одно за другим. Командование приняло решение боевики днем вступят в открытый бой, рас­считывать не приходилось, поэтому ночью рота бесшумно сменила позиции и укрепи­лась на направлении наиболее вероятного прорыва боевиков.

Расчет, как позже под­ твердилось, оказался верным. «Духи» стали выходить из города в обход наших старых позиций, аккурат мимо высотки, где мы ук­репились. Встретили боевиков огневой мо­щью всей роты…

Новое тысячелетие встречали так: ночью — на позициях, днем Грозном. Многих боевиков тогда взяли, не­ которых даже с документами российских во­еннослужащих. Не ожидали «духи», что в праздник тормошить их будем. Обычно, ког­да зачистка начинается, все мужское насе­ление словно вымирает.

Сколько оружия и боеприпасов обнару­жили за полгода своей работы в Чечне, раз­ведчики даже не считали. Горы. Среди оче­видных успехов специальная операция в Мескер-Юрте, где разведчики обнаружили радиостанцию и телецентр боевиков.

Разведчики 46-й бригады говорят, что хорошая тактика — это тактика, которая при­ носит успех. «Многим своим преподавате­лям я могу сейчас сказать, что то, чему меня учили, — лажа, — говорит старший лейте­нант Андрей Т. — Реальная обстановка сов­сем непохожа на учебники». Офицеры под­черкивают, что учиться нужно каждый день и каждый час, анализировать собственный опыт, использовать наработки других.

«На­пример, методику подготовки снайперов мы переняли у Южного РУБОПа, — рассказыва­ет заместитель командира роты Алексей С. — Ребята с 500 метров пробивают спичеч­ный коробок. Конечно, такой виртуозности нам не добиться, но и наши снайперы уже подготовлены неплохо. Чтобы лишний раз потренироваться, мы используем каждую возможность. У солдата должна быть уве­ренность в своем оружии».

Разведчики долго обсуждали тему, спо­рам вокруг которой среди военных не видно конца. Как размещать личный состав при пе­редвижении: на броне или внутри БТРа?

Фу­гасы ведь чаще на обочинах дорог ставят, значит — сверху опаснее. Но ведь и от гра­натометного выстрела никто не застрахован, тогда внутри машины — каюк. В результате вывели собственную формулу: располагать людей пятьдесят на пятьдесят. При любом раскладе останутся живые, которые смогут отбиться и оказать первую помощь ране­ным.

Некоторые офицеры бригадной развед­ки оставили непыльные должности в Москве и приехали в Чечню, потому что считают: профессионал должен учиться на практике.

Настоящий авторитет красивой формой или командирским голосом не заработаешь. «Вернусь в Москву — рота на полигоне дне­вать и ночевать будет, — говорит Алексей С., — но я научу подчиненных действовать в любых нештатных ситуациях».

Во внутренних войсках к 46-й ОБРОН от­носятся по-разному. Одни заявляют, что это одно из наиболее боеспособных и мощных соединений на Северном Кавказе, другие считают, что люди там собраны с бору по сосенке. Но все сходятся в одном бригаде действительно нелегко. Она в гуще событий, и труд этих ребят очень опасен.

Первые награды — знаки «За службу на Кавказе» — заместитель командующего Се­веро-Кавказским округом внутренних войск генерал-майор Григорий Фоменко вручал разведчикам ночью, когда бойцы возврати­лись с очередного задания. Иначе никак — подразделение все время в движении, у не­го всегда полно работы.

Нервами и ранними морщинами заплатили разведчики за эту награду.