06.01.2021 287
«Мы не увидимся с тобой…» — Светлой памяти Доктора Лизы
Конечно, я никогда не называл её на «ты» — ни при личном общении, ни в переписке по электронной почте. Номер телефона её у меня есть, но я им ни разу не воспользовался, зная, что Доктор Лиза — очень занятый человек. Не до разговоров ей. А вот от меня ей звонили… В Хмеймиме в начале сентября 2016 года она дала мне номер своего «мобильника» и сказала, что если кому-то из военных понадобится помощь, то пусть позвонят и скажут: «Я от Сан Саныча». И буквально на следующий день после вылета её самолёта из Хмеймима Доктору Лизе позвонила жена прапорщика из Подмосковья, мужу которой я дал номер телефон Елизаветы Петровны Глинки. Накануне мы работали в госпитале Тишрин – в Латакии. Вернулись уставшие, жара была – 35 в тени. - Елизавета Петровна, наверное, не время для интервью? — спросил я уже с погасшей надеждой. - Да нет, давайте минут через пятнадцать встретимся у меня в гостинице. Шикарными апартаментами нельзя было назвать это небольшое здание, в котором разместили гостей из Москвы. Поэтому мы беседовали в небольшом холле, радуясь прохладе, струившейся из кондиционера. Время от времени мы замолкали – взлетал очередной самолёт. Я спросил у Елизаветы Петровны, почему она занимается подвижничеством, порой рискуя своей жизнью? Образованная, успешная женщина, Вы, говорю, могли бы больше времени уделять своей карьере общественного деятеля или врача. - Я делаю то, что у меня хорошо получается, — ответила Елизавета Петровна. За несколько часов до этого разговора я видел, как Доктор Лиза выходила из палаты больного сирийского мальчика в госпитале Тишрин в Латакии и как украдкой вытирала слёзы. - Я приехала узнать, что необходимо в первую очередь, а в следующий раз прилечу и привезу с собой все необходимые медикаменты, — сказала она мне. - Выходит, на языке военных, Вы сегодня произвели рекогносцировку или разведку? - Примерно так, — улыбнулась Елизавета Петровна. В ходе той встречи она и дала мне свой телефон, назвав «пароль»: «Я от Сан Саныча». - Да бывает, что многие звонят просто по пустякам, например, благодарят или спрашивают о совершенно незначительных вещах… А кому очень нужно, тот не может дозвониться… Поэтому пусть используют «наш пароль», и я буду знать, что звонят серьёзные люди, которые по пустякам беспокоить не будут… Доктор Лиза улетела, а на исходе следующего дня ко мне в кунг полевой редакции и типографии пришёл прапорщик из зенитного ракетного подразделения. - Хотел встретиться с Доктором Лизой, да вот не удалось, был на боевом дежурстве, — удручённо и безнадёжно проговорил прапорщик. – Представляете, у меня в Софрино семья. Две дочки. У младшей — подозрение на рак. А ей всего восемь лет… Мы обратились в лечебные учреждения, а там одни анализы стоят по 70-80 тысяч рублей. Да и когда их сделают… Вы знаете, что у меня в душе и на сердце… Ну, в общем, вы знаете… Я написал на листе бумаги номер телефона Доктора Лизы и провёл соответствующий инструктаж. И прапорщик тут же помчался на переговорный пункт звонить жене, благо, что он совсем рядом. Прошли сутки. На второй день открываю свою электронную почту и вижу письмо от Елизаветы Петровны, в котором она сообщает, что девочка совершенно здорова, просто идёт взросление организма и так далее. Я был просто обескуражен таким вот молниеносным развитием событий. Оказывается, вечером жена прапорщика позвонила Доктору Лизе, а утром девочка уже проходила обследование. Я попросил передать прапорщику, чтобы он пришёл в редакцию. Вы бы видели, каким он был счастливым. - Как мне благодарить Доктора Лизу? – спросил он. - Да не стоит её отвлекать, — ответил я. – Я уже поблагодарил её… Моя командировка в Сирию закончилась. И не думал я о том, что опять окажусь здесь. Доктор Лиза сообщала мне, что скоро полетит в Латакию, и я сокрушался, что не смогу там с ней встретиться. А потом и мне предложили опять сюда поехать. И теперь мы уже договаривались с Елизаветой Петровной «на равных»: «Я Вас обязательно встречу у трапа самолёта и обязательно, как прошлый раз, поеду в Латакию». «Сан Саныч, очень рада буду увидеть и вас, и всех в Хмеймиме. Конечно, поедем вместе в Тишрин»… Нет, мы с ней вместе уже никогда и никуда не поедем. Не смогу я и проводить её в последний путь. А вот когда вернусь из командировки, обязательно приду на её могилу, если будет такая возможность… С утра я встал пораньше, проверил ещё раз диктофон и фотоаппарат. Думаю, узнаю, когда точно ожидается посадка самолёта. По моим расчётам осталось с полчаса… И вдруг – страшная весть. Я не поверил и не верю до сих пор… Она рисковала жизнью ради детей, их родителей и стариков… Она отдавала людям всё, что имела – свое доброе сердце, свой талант и все свои силы. У этой внешне хрупкой невысокой женщины была огромная душа, теплом которой она обогрела всех нас, кто хоть однажды встретился с ней в этой жизни. Нет, наши друзья не умирают. Они уходят. Уходят на миг. На миг той самой смерти. А потом возвращаются к нам навечно… «Мы не увидимся с Вами, Доктор Лиза…» Я смотрю на фотографии, которые сделал осенью, и думаю о том, что этот рейс просто задержался – нелётная погода. В Хмеймиме с утра гроза, кратковременные ливни, как же тут приземлиться самолёту… Александр Колотило, главный редактор газеты «Русский витязь» авиационной базы в Хмеймиме | |
|
0 | |