Вертолетчики на чеченской войне

Говорят, армия изначально сильнее боевиков, потому что имеет самолеты, танки и вертолеты. Это так. Только чтобы нашей 18-летней пехоте было легче давить бородатых отморозков, для которых смысл жизни — война, офицеры-вертолетчики каждый день поднимают свои “вертушки” в небо.

В октябре, когда армия быстро шла в глубь Чечни, от пехотных офицеров, наступавших в прошлую кампанию этими же дорогами, не раз приходилось слышать: “Почему они не дерутся?” В самом деле Алхан-Юрт, Урус-Мартан, Бамут, Центорой — в первую войну жестоких боев под этими селами было намного больше. А ведь боевики три года готовились к этой войне и даже первыми отважились напасть на Россию. Так не специально ли они отступали в горы и Грозный?

Не специально. И лучше, чем кто-либо, это знают вертолетчики. Осенью, пока позволяла погода, едва ли кто-то чаще них сходился с боевиками в контактных боях. Глядя на залатанные бока Ми-24 и повидав за три месяца на чеченских дорогах десятки разбитых грузовиков, джипов, “уазиков”, на которых боевики спешили к передовой, поневоле задашься другим вопросом: а собирались ли бандиты вообще уходить в горы?

О командировке на Северный Кавказ вертолетчики этого полка узнали за неделю до вылета. Куда и зачем предстояло лететь — догадаться было несложно. И оставшееся до начала командировки время всем миром перебирали боевые машины, многие из которых по возрасту старше пилотов.

В заданный район летели с четырьмя посадками. Еще неделю разворачивались на месте.

А с 29 сентября началась работа. Каждый день летали досмотровыми группами: два Ми-24 и Ми-8 со спецназом. Находя автомобили, “восьмерка” подсаживалась для досмотра, а боевые вертолеты ее прикрывали. Но вскоре происходящее уже больше напоминало войну. Боевики быстро дали понять, что российские вертолеты в чеченском небе, как на учениях, летать не будут.

Первые дырки привезли из-под Нового Реданта, что у границы между хребтами Терским и Сунженским. Масхадовская таможня попыталась не пропустить наши войска, и в небо подняли пару Ми-24. Разнесенная в клочья таможня быстро дала добро, но и вертолет командира звена — майора Сергея Щ-ва пришлось потом слегка подлатать.

4 октября под Серноводском боевики попытались обстрелять “вертушки” из гранатометов. Заместитель командира полка подполковник Сергей Александрович З-ов вспоминает, что он в тот день дважды каким-то чудом уклонялся на своей машине от “граников”. Денек и вправду выдался жарким. Заходя парами с разных сторон, вертолетчики дырявили многоэтажку на северной окраине поселка — бывший санаторий, ставший базой боевиков. Ну и пару строений, откуда велся огонь, попутно пришлось завалить. Сопротивление бандитов, гибнущих под обломками перекрытий, было отчаянным, зато настрелялись летчики вволю: раньше хорошо, если в год одну управляемую ракету пускали, теперь же — по нескольку в день.

Затем “полосатых”, как еще с Афгана называют Ми-24, на свободную охоту пустили. И у бандитов — не только в переносном смысле — начала гореть под ногами земля.

Известный бой на Терском хребте, когда боевики выстрелом в затылок сами убили своего командира, начали именно вертолетчики. Пара Ми-24 — на первом капитан Сергей У-ов и старший лейтенант Алексей С-ов, на втором майор Юрий С-ов и старший лейтенант Сергей Ш-ов — разнесли в клочья два джипа, “Жигули” и “Ниву” боевиков. И те запаниковали еще до подхода нашей пехоты — удирать теперь стало не на чем.

— Много джипов наваляли после Горагорского, — вспоминает капитан Олег О-ов, — когда, не став форсировать Терек, войска неожиданно для боевиков пошли по хребту.

Сколько именно, конечно, никто не считал. Но самые удачные бои все же не забываются. Так, 7 октября вертолеты подполковника Сергея З-ва (ведущий) и полковника Владимира Щ-ва (ведомый) расстреляли целую автоколонну: 3 КамАЗа, 2 бензовоза и еще с пяток “Нив” и “уазиков”.

— Впрочем, иногда, — говорит Сергей Александрович, — приходилось долго гоняться и за одной машиной.

И вспоминает, как уже на Сунженском хребте ловили гранатометчика. Кочующий “граник” боевиков долгое время держал в напряжении нашу севшую по горкам пехоту. Подъедет к кошаре, два пуска — и наутек. Пришлось лететь ночью, причем в небольшой туманчик. Шли высоко — метров 600. “Не поймешь, откуда стреляет, — передавал с земли авианаводчик. — Но покоя, гад, не дает”.

Долго всматривались в ночную мглу и подполковник З-ов со своим оператором, и ведомый майор Юрий С-ов со своим. Вдруг оператор Сергея Александровича увидел пуск. И по огненной точке в 500 метрах впереди два вертолета сразу выпустили управляемые ракеты.

Наутро, когда пехота подойдет к месту взрывов, все станет ясно. Разбитый “уазик” с четырьмя трупами боевиков был облит машинным маслом и обильно обсыпан землей. Вот почему ночью, да еще в тумане, найти такую цель было практически невозможно. И не заметь вертолетчики огонек, можно только догадываться, во сколько человеческих жизней встала бы нашей пехоте коварная идея боевиков.

От изматывающей боевой работы летчики по вечерам порой просто валились с ног. На износ работал и техсостав — латая, обслуживая и перебирая не знающие простоя боевые “вертушки”. Иногда в самые жаркие деньки специалисты по вооружению не успевали заряжать “карандашами” (так в авиации зовут неуправляемые ракеты) один вертолет, как с пустыми барабанами на полосу садился другой. В часы порожденного непогодой затишья немолодой уже майор Алексей Ф-ов, досконально освоивший вооружение “полосатых” еще в Афгане, показывает свою тетрадь с графиком расхода боеприпасов.

Первую половину октября применяли все больше управляемые ракеты, а потом настало время “карандашей”. Даже беглого взгляда в тетрадь Алексея достаточно, чтобы понять: боевики явно не собирались по своей воле уходить в горы.

В иные дни расход только управляемых ракет исчислялся десятками. А ведь за каждым пуском — или джип, или дот, или грузовик с боеприпасами или боевиками.

Один из пиков расхода неуправляемых ракет — 14 октября. Все понятно без комментариев. В этот день командующий Западной группировкой генерал Владимир Шаманов вылетел на вертолете на помощь угодившей в засаду группе спецназа. Туда же, под еще не освобожденный Серноводск, сразу устремились и боевые “вертушки”. Пара за парой, заходя над полем боя, летчики, быстро сменяя друг друга, принялись раскрашивать “карандашами” зеленку с боевиками.

По данным разведки, итог налета, в котором приняли участие вертолетчики трех полков, — 74 убитых боевика и спасенная от неизбежного расстрела группа спецназа.

— Самое трудное, — вспоминает капитан Олег О-ов, — было не угодить по своим. — Увидели подбитый БТР, рядом Ми-8, а в четырехстах метрах — зеленка с боевиками. Первыми тогда по ней ударили коллеги из другого полка. Они и нанесли “духам” главный урон, мы же лишь доделали начатое.

Скромность украшает боевого летчика, которого командир полка называет лучшим из лучших. Не жалеют добрых слов в адрес Олега и сослуживцы.

Эта командировка — четвертая горячая точка Олега. Перед ней были две в Таджикистан и первая чеченская. Сравнивая ту и эту кампании, офицер говорит, что, на его взгляд, тогда не война, а какой-то фарс был. Применение оружия, и то приходилось порой согласовывать. Часто воевали в своем же тылу, сопровождая колонны. Странно все это было.

Впрочем, вспоминает Олег, весной 1996-го, когда командующим армейскими частями стал генерал Владимир Шаманов, пришлось повоевать, и как следует повоевать. Особенно под неприступным прежде Бамутом. Садились у КП, командующий сам показывал цели на местности — и бегом по машинам. Едва одна пара взлетала, на площадку подскока тут же падали два других вертолета. Боевики уже не успевали переходить из одного укрепдома в другой, благодаря чему держались в Бамуте все предыдущие полтора года.

В эту кампанию вертолетный полк Олега с самого начала пошел с Шамановым: на передке и за ним работы всегда хватало, зато до передовой, по словам летчика, летишь теперь без опаски. Это совсем другая война. Что осталось прежним, так это чудовищное сопротивление до зубов вооруженных бандитов.

…Ведущий уже выходил из атаки, когда ведомый — капитан Олег О-ов увидел устремившуюся вдогонку первому вертолету белую точку. “ПТУР”, — молнией ударила мысль.

— Уходи, по тебе пустили, — на одном дыхании крикнул по рации Олег ведущему.

Тот, не мешкая ни секунды, сразу бросил машину в сторону и за горку, начав отстреливать тепловые ловушки — лететь мог и “стингер”.

Судьбу решили секунды — ПТУР ушел мимо. А летевший следом Олег испепелил демаскированные позиции боевиков.

Однажды вертолет Олега О-ва чуть не подбили свои. Танкисты. Пролетая над нашими, вертолетчики атаковали засевших в обороне боевиков. “Работайте смело, “коробочки” не стреляют”, — радировал авианаводчик. Шли метрах на тридцати. Из лежавшего на пути домика полоснули из автоматов. И танкисты решили помочь.

Олег уже пролетел этот чертов дом, когда по зданию долбанули из танка. Вертолет от взрыва подбросило метров на десять. И только чудом не посекло осколками. Эпитеты, которыми летчики через помехи эфира “отблагодарили” танкистов за “помощь”, печати не подлежат…

А вообще Олег со старшим лейтенантом Александром Г-ым — единственные из полка, кому за три месяца изматывающих боев посчастливилось не привезти ни одной дырки. Мастерство это или везение? Конечно, и то и другое. Может быть, удачу приносит Олегу его шлем, в котором еще в Афгане летал его отец.

— Чтобы не быть сбитым, идешь всегда на предельно малых высотах — не больше 50 метров. Выходя на цель, делаешь горку, быстро стреляешь и тут же резко вниз носом — только лопасти звенят, — делится Олег секретами мастерства. — Что самое трудное и важное? Конечно, успеть обнаружить противника раньше, чем это сделает он…

Но как бы мастерски ни летать, риск не вернуться всегда велик. Потому что ближе них, пилотов боевых вертолетов, к врагу подлетают лишь снаряды и бомбы.

В конце декабря в чеченском небе геройски погибли два полковых вертолетчика. Майор Андрей Совгиренко и старший лейтенант Александр Иванов. Еще два вертолета, подбитых у входа в Аргунское ущелье, экипажам удалось дотянуть до своих. Наступать в горах в десятки раз труднее, чем сидеть в обороне.

И когда в многочисленных репортажах сообщается о взятых пехотой высотах, а о тяжелой работе летчиков упоминается в лучшем случае скупо: “при поддержке боевых вертолетов”, всегда несправедливо остаются за кадром и непреодолимый огонь боевиков, и пробитые корпуса “полосатых”, и великое мастерство их пилотов, только благодаря которому над чеченскими горками еще летают российские вертолеты.