Конец «волчьего» логова, вторая чеченская

На крутом подъеме трудяга «бэха», надсадно взревев, забуксовала в глубокой рыт­вине. Гусеницы, бодро та­щившие машину с мото­стрелками на броне по раскисшей от дождя грунтовке, вмиг утратили тяговую мощь, бе­шено, словно закипая злостью от собствен­ного бессилия, расплескивали топкую, похо­жую на взбитые сливки грязь — сотрясающий корпус рывок, другой… десятый… Эх, дорожка фронтовая, по уши увязли.

— Будь ты неладна, колдобина прокля­тая, вместе с этой трассой и всей Чечней! — весело скалясь, ругнулся «мех», седой усач- контрактник с воинственной наколкой на пле­че «soldier of fortune». И, сдвинув косынку, крикнул бойцам: — А ну слазь, окопный на­род! Плотно завтракаете, славяне. Перегрузочка!

Славяне нехотя спешились, хлюпая берцами по жирной грязи, зашли за корму -упе­реться плечами: раз, два, взяли! Но механик- водитель проворно управился без помощи «пассажиров». Сбросившая вес БМП фыркну­ла солярой и, набрав обороты, выползла из болотца на колею. Следом за ней без особых усилий преодолел неожиданное препятствие толстоколесный «Урал» с питерскими омо­новцами и чеченскими милиционерами в ку­зове.

— Лиха беда начало. Дальше резвее де­ло пойдет, — переводит взгляд с будто зали­той сливками колдобины на «бэшку» и ее удачливого хозяина подполковник Али, сот­рудник Северо-Кавказского РУБОПа, возгла­вляющий оперативно-поисковую группу. И, вопрошающе вскинув подбородок, поворачи­вается к сидящему на башне сталкеру:

— Как считаешь?

— Тут самое трудное место. Дальше бу­дет нормально. Не застрянем. Говорил вам: река в ущелье неглубокая, спокойно проедем по руслу.

Надо было видеть в эту минуту глаза чеченца-проводника — укрывшего лицо под спецназовской маской юркого коротышки, которому я по невольно возникшей ассоциа­ции мысленно дал прозвище героя одно­именного фантастического фильма, хотя ме­жду ними нет никакого сходства. Глубоко за­прятанные в зрачках страх, беспокойство, а на поверхности — суетливая услужливость и одновременно важность от сознания собст­венной значимости.

Впрочем, как бы ни де­монстрировал свою преданность маленький сталкер, в отличие от проводника по Зоне, напичканной ловушками таинственных при­шельцев, он не в силах уберечь военных и со­трудников МВД от вполне реальных, бандит­ских, ловушек в зоне поиска. Да и не его это обязанность. У сталкера другая задача…

«Бэшка» с грузовиком, заглушая птичий гомон, ходко движутся по руслу встречь тече­нию. «Повсюду следы фронтовой полосы» — пришедшей на память строкой известного армейского поэта характеризую про себя особенности местного пейзажа. Берега реки окрай леса то там, то сям исклеваны бомба­ми и снарядами. Над воронками виснут мер­твые корни поваленных взрывами деревьев.

Объезжаем застывший у валунов КамАЗ с раскуроченной, выгоревшей внутри каби­ной. Чей он, кем подбит, когда? Немой сви­детель и жертва боя в ущелье не даст ответа. Да и не время отвлекать себя такими вопро­сами. Вид разбитой машины, как предупре­дительный знак на дороге войны, резко обо­стряет все ощущения. Слух фильтрует тону­щие в реве и завывании моторов звуки леса.

При каждом вдохе начинает казаться, что к сладковатым солярным выхлопам примеши­вается еле уловимый запах черемши. А в гла­за будто увеличительные линзы вживляются. Вырулила БМП на просеку, и я вдруг замечаю длинную невесомую нить паутины, приклеив­шуюся к стволу автомата. Не проглядеть бы часом другие нити — проволочные, под нога­ми, на тропе…

Сталкер наклоняется к командиру, заго­няет под наушник его шлемофона отрыви­стую фразу, показывая рукой влево. Кажись, приехали.
Спешиваемся. Разминаем ноги. Осмат­риваемся.

А вот и первые признаки пребывания противника в этих местах. Неподалеку от до­роги, у подножия горы, за деревьями — ва­гончик, рядом — окоп для стрельбы стоя, вет­вями замаскированный. Скорее всего здесь была позиция боевого охранения «духов”, от­сюда они вели наблюдение за подступами к своему базовому лагерю.

Лагерь боевиков и есть главный объект проводимой спецоперации. Задача — найти и уничтожить…

Заметно повеселевший сталкер — само нетерпение; низко пригибаясь к земле, сту­пает на тропу, которая змейкой огибает склон вдоль крутого откоса. Его обходят са­перы из числа бойцов, сидевших на броне. Остальные солдаты с офицером остаются у БМП. Бронегруппа мотострелкового полка, обеспечивая действия рубоповцев, омонов­цев и местных стражей порядка, прикрывает тыл поисковиков в готовности прийти на по­мощь при осложнении обстановки.

— Надеюсь, подмога не потребуется. Уп­равимся сами, — отвечая на мой вопрос о по­рядке дальнейшей работы по ликвидации вражеского объекта, говорит подполковник Али. — По нашим данным, бандиты покинули лагерь. Артиллерия не дает им спокойно жить. Хотя чем черт не шутит… — И, кивнув командиру армейцев: «Будем постоянно на связи», взмахом руки подает сигнал: «Впе­ред!»

Медленно, след в след за сапером под­нимаемся в гору. Милиционеры, не отводя глаз от прицелов «калашей» и «эсвэдэшек», поминутно останавливаются, приседая, водят стволами вдоль «зеленки» обочь тропы, при­стально вглядываются в тенистые заросли на противоположной стороне обрыва. Но вокруг тишина, вздрагивающая лишь от птичьих пе­ресвистов.

Проводник как туго сжатая пружина, того и гляди прыгать начнет от распирающих его чувств. Оглядываясь, показывает знаками Али: обещал же вам, все будет нормально. А подполковнику не до эмоций маленького сталкера. Он неотрывно следит за движения­ми бойца с миноискателем. Рано радоваться. Уходя, «духи» могли оставить сюрпризы на тропе.

К счастью, и с этим обошлось. То ли спе­шили бандиты, опасаясь артударов, то ли на­деялись, что федералы не проведают о леж­бище в горах, то ли рассчитывали на скорое возвращение — не поставили даже растяжек на подступах к базе.

— Есть! Нашли! — прошелестело вдоль це­почки, растянувшейся на тропе. Каменное ли­цо Али разгладила чуть заметная улыбка. Шумно вздохнув, рубоповец поправляет на плече ремень автомата, довольно щурится: оперативная наводка — верняк, в самую точку.

На скатах холмов в редколесье — бандит­ское хозяйство: четыре норы-блиндажа под бревенчатыми накатами, хижина, баня в зем­лянке, два «биотуалета».

— Аккуратно устроились, сволочи, — зло обронил кто-то из омоновцев. — Ничего, сей­час мы покажем, кто в лесу хозяин…

Сапер дает добро: проверено, мин нет, и мы приступаем к осмотру.

По всему видать, разбойничий лагерь ос­тавлен ненадолго. В берлогах полно вещей, необходимых для походно-боевого обихода. Комплекты новенького обмундирования на­товского образца, керосиновые лампы, бата­рейки в целлофановых упаковках, матрасы с одеялами на нарах, кухонная утварь.

В хижине находим овальную коробочку из-под духов и камуфляжную куртку с корот­кими рукавами. На внутреннем кармане круп­ными буквами имя: «Мурка».

— Ишь, ублажали наложницу-то. Должно быть, французские духи, сладко пахнет ко­робка, — шмыгнул носом солдат. — Мурка, б…, подстилка бандитская…

— Если в отряде командовали ваххабиты, то вряд ли, — брезгливо отшвырнув куртку, покачал головой омоновец. — Говорят, у них строго насчет этого. Не иначе, снайперша в банде была.

— Интересно бы узнать, где она скрыва­ется…

— Ладно, ребята, хорош точить лясы, по­шли искать дальше, — сказал омоновец, на­ступив тяжелым ботинком на Муркину одежку.

Искать есть что. У Али достоверные све­дения: в лагере находится тайник с оружием и боеприпасами.

Бормоча угрозы в адрес «кукушки» и ее чеченских работодателей, сапер терпеливо обследует метр за метром. Вполголоса чер­тыхается. Не реагирует миноискатель на ме­талл. Поди, глубоко зарыли. Легче найти иголку в стоге сена.

— Возле землянок тщательнее проверь, дружище. Где-то здесь у них ДШК спрятан. Информация точная, — не теряет надежды Али. — Всем смотреть, мужики. Поосторож­нее только. Под ноги внимательно глядите!

Дружно помогаем саперу визуальным ме­тодом. Глядим под ноги. И через полчаса че­ченский милиционер, покрутившись возле блиндажа напротив бани, решительно вгоня­ет в землю лопату.

— Здесь копаем, товарищ подполковник! Почва мягкая, видите, просела после дождя. В этом месте пулемет зарыт, точно говорю.

Вскоре чеченцы, пыхтя, извлекают из ямы девять цинков. И еще что-то громоздкое в плотном полиэтилене. Осторожно разворачи­вают, с гордым видом поглядывая на Али. Вот он, ДШК. Тронутый ржавчиной, но вполне при­годный к боевому применению крупнокали­берный пулемет. Любимое оружие «духов».

А сколько еще разнокалиберных стволов зарыто в горах, спрятано на подворьях, в са­раях, под полами в домах? Аллах и тот собьется со счета. Доставать же их из-под зем­ли, изымать у мирных и немирных жителей людям в погонах. Муторная работа. Атаками с ходу бандитских заначек не возьмешь.

Поистине, сейчас один добытчик оперативной ин­формации стоит целой роты. А то и батальо­на. А для рот и батальонов такая информация — оружие первостепенной важности.

Шесть оглушительных взрывов раскалы­вают лесную тишину. Этому «волчьему» лого­ву — конец. Здесь уверенно и жестко заявил о себе законный хозяин.

Вот так бы по всей Чечне — силу силой сломить. Боевой смекалкой и хитростью военной.

На обратном пути спотычную колдобину «бэшка» прошла без остановок, стремительным рывком. Наверное, у «меха», солдата удачливого, на радостях второе дыхание открылось…