25.08.2010   6645 Stimul 

Уходя из Афгана, мы вытерли ноги... И забрали войну домой



У фран­цу­зов, счи­таю­щих­ся ос­но­во­по­лож­ни­ка­ми во­ен­ной ис­то­рио­гра­фии, есть со­физм: «Про­фес­сор, вы ни­че­го не ска­за­ли о зна­че­нии фран­цуз­ской ре­во­лю­ции. - По­ми­луй­те, о ней еще ра­но го­во­рить...»

Во­сем­на­дцать лет на­зад же­лез­но­до­рож­ные стрел­ки раз­ве­ли судь­бы по­след­них сол­дат с го­лу­бы­ми аф­ган­ски­ми ме­да­ля­ми на мун­ди­рах. За это вре­мя мы ока­за­лись сви­де­те­ля­ми сме­ше­ния вре­мен: еще не вы­яс­не­ны судь­бы трех­сот про­пав­ших без вес­ти на­ших со­оте­че­ст­вен­ни­ков, не на­зва­но имя шу­ра­ви, под­няв­ше­го вос­ста­ние в па­ки­стан­ском ла­ге­ре Ба­да­бе­ра, а «ка­би­нет­ный гра­мо­тей» за всех уже все ре­шил. На аф­ган­ском де­ся­ти­ле­тии по­став­лен жир­ный ли­ло­вый штамп: аг­рес­сия, по­ра­же­ние, тра­ге­дия... И толь­ко? Со­хра­ним в па­мя­ти бес­спор­ное, под­твер­жден­ное зре­ни­ем и слу­хом. С ос­таль­ным по­вре­ме­ним.

Чет­ки «пра­во­вер­но­го» шу­ра­ви

Год 1988-й. Близ Шин­дан­да. На снос­ном рус­ском язы­ке ви­тий­ст­ву­ет аф­ган­ский дер­виш с за­вя­зан­ной в по­яс ме­да­лью «За по­бе­ду в Ве­ли­кой Оте­че­ст­вен­ной вой­не». Воз­мож­но, един­ст­вен­ный ее уча­ст­ник и ка­ва­лер из жи­вых аф­ган­цев. Его «за­бри­ли» в 1944-м по ошиб­ке, ко­гда он гос­тил у тес­тя в со­вет­ском Тад­жи­ки­ста­не: «Вы при­шли, что­бы от­сро­чить боль­шую вой­ну аф­ган­ских тад­жи­ков с пуш­ту­на­ми. Ос­та­вай­тесь здесь по­доль­ше. Ес­ли вой­ну не за­кон­чи­те, за­бе­ре­те ее с со­бой».

Оса­ж­даю­щий ди­ви­зи­он­ный по­лит­от­дел сверх­сроч­ник-че­че­нец: «Пой­ми­те, у ме­ня пять до­че­рей, ни од­но­го на­след­ни­ка. Хо­чу усы­но­вить пар­ниш­ку из ге­рат­ско­го дет­до­ма. Это и есть мой ин­тер­на­цио­наль­ный долг». Не да­ли из-за са­ни­тар­ных раз­ли­чий здесь и в Сою­зе. Где ты се­го­дня, стар­ший сер­жант? Не на­де­ли ли твои на­след­ни­цы поя­са ша­хи­да?

Ноч­ное уще­лье с за­жа­той душ­ман­ским ог­нем со­вет­ской ко­лон­ной. Бью­щая­ся нерв­ной дро­жью ма­ши­на с вра­щаю­щи­ми­ся ло­па­стя­ми. Су­дя по кар­те, сю­да сесть не­воз­мож­но. На­ве­ден­ный на вер­то­лет луч про­жек­то­ра бес­по­ря­доч­но пре­ры­ва­ет­ся точ­ка­ми-ти­ре сную­щих фи­гур и но­си­лок. Ма­лень­кий си­лу­эт в ним­бе шле­мо­фо­на: «Все? При­крой­те ог­нем. Взле­таю». Не­воз­му­ти­мый и, ка­жет­ся, ни­ко­му, кро­ме Гос­по­да Бо­га, не под­от­чет­ный хи­рург смот­рит на стрел­ку ча­сов с ок­ро­вав­лен­ным ци­фер­бла­том: ре­зи­но­вые пер­чат­ки -до за­пяс­тий. Сколь­ко жиз­ней уме­сти­лось в се­кун­дах?

Из хро­ни­ки то­го же дня. Бен­зо­воз в ог­не. В ка­би­ну бро­са­ет­ся бе­ло­бры­сый сер­жант. Вы­ру­ли­ва­ет из ко­лон­ны и жмет, жмет на газ. От­вел. Сол­дат ка­та­ет­ся по пес­ку. Сби­ва­ет пла­мя... То­гда в мо­ем твор­че­ском блок­но­те поя­ви­лась за­пись: «Не все еще ста­ли на­пер­сточ­ни­ка­ми!»

С при­до­рож­ной за­ста­вы по-раз­гиль­дяй­ски «сбе­жал» оди­ноч­ный да еще и поч­ти без­о­руж­ный бэ­тэ­эр: до род­но­го гар­ни­зо­на 40 ки­ло­мет­ров, все­гда схо­ди­ло и се­го­дня сой­дет… За­глох на ноч­ной до­ро­ге. Пы­та­лись вы­звать под­мо­гу. То ли ус­пе­ли, то ли нет. Ма­ши­ну ок­ру­жи­ли спус­тив­шие­ся с гор «ду­хи» - мно­го «ду­хов». При­шлось за­дра­ить лю­ки-д­ве­ри: как буд­то бы та­кая ко­ман­да по­сту­пи­ла с за­ста­вы. «Ду­хи» по­сту­ча­ли по бро­не, ста­ли раз­жи­гать на ней хво­рост. Сер­жант при­ни­ма­ет ко­ман­дир­ское ре­ше­ние - за­стре­лить­ся все­му эки­па­жу. По­след­ним стре­ля­ет в се­бя. Еще че­рез ка­кое-то вре­мя под­хо­дит под­мо­га. От­ка­ча­ли од­но­го сер­жан­та. Сла­бо, Гол­ли­вуд?

Кста­ти, по­бли­зо­сти от это­го сю­же­та - раз­гад­ка: по­че­му за весь Аф­ган не за­хва­ти­ли ни од­но­го за­пад­но­го на­ем­ни­ка. Це­лый от­ряд «чер­ных аи­стов», на­вер­ное, слиш­ком до­ве­рил­ся бу­к­ве со­вет­ско­го бое­во­го ус­та­ва. По­это­му ре­зон­но рас­су­дил, что дис­тан­ция ме­ж­ду го­лов­ной по­ход­ной за­ста­вой и ос­нов­ной ко­лон­ной не мо­жет быть ки­ло­мет­ров в семь­де­сят... Го­лов­ных «аи­сты» со­жгли за­жи­во, ни­ма­ло не со­мне­ва­ясь, что в их ру­ках вся ко­лон­на. Пы­та­лись да­же про­ник­нуть внутрь со­жжен­ных ма­шин. Ту­т-то и по­до­шли ос­нов­ные си­лы... Мог­ла ли ко­му-ни­будь из шу­ра­ви прий­ти в го­ло­ву хоть строч­ка из Же­нев­ской кон­вен­ции о пра­ви­лах ве­де­ния вой­ны и тем бо­лее о ка­ки­х-то там плен­ных? Ко­гда все стих­ло, кто-то до­га­дал­ся дать ко­ман­ду - про­сти­те, мо­ра­ли­сты - снять с ос­тан­ков «аи­стов» шта­ны. Об­ре­зан­ных сре­ди них поч­ти не бы­ло, да и бель­иш­ко - ой ка­кое не­ме­ст­ное. Предъ­я­вить ми­ру столь по­ли­ти­че­ски вос­тре­бо­ван­ные до­ка­за­тель­ст­ва воз­мож­но­сти не бы­ло. Уще­лье. До бли­жай­шей безо­пас­ной для вер­то­ле­та пло­щад­ки ки­ло­мет­ров 100. И жа­ра за 50. Так что обош­лись без по­ли­ти­ки и па­ни­хид, про­сти, Гос­по­ди, нас, греш­ных...

«По ком зво­нит ко­ло­кол?»

Ко­гда за офи­цер­ским сто­лом под­ни­ма­ют тре­тий тост, па­мять воз­вра­ща­ет ме­ня, по ран­не­аф­ган­ско­му про­шло­му - пе­ре­во­дчи­ка да­ри, в Кан­да­гар­ское уще­лье 26 ок­тяб­ря 1988 го­да... Пла­чет на под­нож­ке ме­ди­цин­ской «таб­лет­ки» маль­чиш­ка-сол­дат в си­ней ра­зо­рван­ной май­ке - бо­лее на­пу­ган, чем ра­нен. Его тер­пе­ли­во ус­по­каи­ва­ет «охот­ничь­ей» си­га­ре­той здо­ро­ву­щий пра­пор­щик-фельд­шер. От­ча­яв­шись, он бьет пар­ниш­ку но­гой под ко­лен­ку - сна­ча­ла од­ну, по­том дру­гую: «Ви­дишь, но­ги дей­ст­ву­ют... По­ка­жи, ку­да по­па­ло? Зна­чит, и ру­ки це­лы». Пра­пор­щик сги­ба­ет ру­ку в лок­те, под­но­сит под нос всхли­пы­ваю­ще­му «ин­тер­на­цио­на­ли­сту»: «А это что?» В от­вет ух­мыл­ка и сно­ва гри­ма­са. «А вот ОН - уже не уви­дит. Дош­ло?». ОН - это тот, кто ле­жит у зад­не­го мос­та. Ме­ж­ду НИМ и ко­ле­сом - раз­би­тое вет­ро­вое стек­ло. С со­хра­нив­шей­ся на­клей­кой: стю­ар­дес­са в бе­лых пер­чат­ках и неж­ном шар­фи­ке при­гла­ша­ет в по­лет. Под ок­ро­вав­лен­ный бре­зент? Фан­тас­ма­го­рия: по «шар­фи­ку» раз­бро­са­ны слип­шие­ся вих­ры...

Нет, это из ка­кой-то стран­ной пье­сы.
Из до- или по­сле­во­ен­ных лент.
Не мо­жет лег­кий шар­фик стю­ар­дес­сы
На­пом­нить ок­ро­вав­лен­ный бре­зент.

Свой тре­тий тост я под­ни­маю в па­мять о том - под бре­зен­том...

В кон­це 1988 го­да ко­ман­до­ва­ние 40-й ар­мии по­лу­чи­ло при­каз под­го­то­вить мар­ти­ро­лог под­хо­дя­щей к кон­цу вой­ны. Срок ис­пол­не­ния, как все­гда, вче­ра. Бы­ли под­ня­ты все имев­шие­ся в шта­бах ар­хи­вы. Над­ры­ва­лись те­ле­фо­ны пря­мой свя­зи с Мо­ск­вой и Таш­кен­том - шта­бом Тур­ке­стан­ско­го ок­ру­га. Кад­ро­ви­ки и мо­би­сты, во­ен­ко­мат­чи­ки и ме­ди­ки, по­рой за­быв о су­бор­ди­на­ции, без­бож­но ма­те­ри­ли друг дру­га. Че­рез не­де­лю спи­сок без­воз­врат­ных и са­ни­тар­ных (ра­не­ные) по­терь с уве­си­стым при­ло­же­ни­ем до­не­се­ний, за­про­сов, ма­те­риа­лов рас­сле­до­ва­ний и со стро­гим гри­фом сек­рет­но­сти был вло­жен в пап­ку ко­ман­дар­ма Б. Гро­мо­ва для док­ла­да стар­ше­му шу­ра­ви - ру­ко­во­ди­те­лю опе­ра­тив­ной груп­пы Мин­обо­ро­ны СССР ге­не­ра­лу ар­мии В.Варенникову. А за­тем гря­ну­ла сен­са­ция: на пер­вой и ед­ва ли не един­ст­вен­ной пресс-кон­фе­рен­ции для ак­кре­ди­то­ван­ных в Ка­бу­ле ино­стран­ных жур­на­ли­стов глав­ный по­лит­ра­бот­ник из груп­пы Ва­рен­ни­ко­ва - ге­не­рал Л. Се­реб­ров от­кры­то на­звал по­те­ри: 13650. Что­бы, во-пер­вых, уточ­нить ста­но­вив­шие­ся все «офи­ци­аль­нее» све­де­ния о «за­губ­лен­ных де­сят­ках ты­сяч». Во-вто­рых, что­бы мо­би­ли­зо­вать ко­ман­ди­ров на бес­кров­ный вы­вод войск: и так - вон сколь­ко по­те­ря­ли. Под­твер­ждая, что и рань­ше за по­гиб­ших ни­ко­го не гла­ди­ли по го­ло­ве, за­ме­чу, что по­след­нее име­ло над­ле­жа­щий эф­фект. Вы­хо­д-то про­шел поч­ти без по­терь. Сви­де­тель­ст­вую как офи­цер, имев­ший от­но­ше­ние к не­про­стой пе­ре­го­вор­ной стра­де. Со мно­ги­ми банд­гла­ва­ря­ми по за­пад­но­му мар­шру­ту вы­во­да войск. Был ли тот спи­сок окон­ча­тель­ным? Нет, ко­неч­но. До 15 фев­ра­ля ос­та­ва­лось еще ме­ся­ца три. Не бы­ло пол­ной яс­но­сти с уво­лив­ши­ми­ся в за­пас и умер­ши­ми уже в гра­ж­дан­ских боль­ни­цах. Поз­же на­зва­ли и чис­ло про­пав­ших без вес­ти, плен­ных: 333.

Дос­ка­жем ис­то­рию до кон­ца...

Так с аф­ган­ской те­мы был снят гриф сек­рет­но­сти. О вой­не ста­ли го­во­рить от­кры­то, без ду­рац­ких эв­фе­миз­мов ти­па: «ор­га­ни­за­ция учеб­ных бо­ев в ус­ло­ви­ях, при­бли­жен­ных к ре­аль­ным» и ед­ва ли не по­смерт­ных на­гра­ж­де­ний «пе­ре­до­ви­ков все­ар­мей­ско­го соц­со­рев­но­ва­ния». При­шлось пе­ре­страи­вать­ся и те­ле­ви­зи­он­ным «ска­зоч­ни­кам по­не­во­ле». Осо­бен­но ко­гда Ле­щин­ско­го пе­ре­ста­ли по­рой пус­кать за во­ро­та гар­ни­зо­нов.

За­вер­ше­ние вой­ны при­шлось на пе­ри­од ма­зо­хи­ст­ских са­мо­ра­зо­бла­че­ний, а то и под­лос­ти. От­ку­да у сол­дат, на­зав­тра ухо­див­ших брать ка­ра­ва­ны, ока­зы­ва­лись не толь­ко цэ­рэ­уш­но-бен­ла­ден­ские вер­сии «Крас­ной звез­ды», но и впол­не оте­че­ст­вен­ные лис­тов­ки на те­му: бе­ри ши­нель, по­шли до­мой? Мол, до­бе­решь­ся до Мо­ск­вы, за­хо­ди или зво­ни - по­мо­жем. А под лис­тов­ка­ми стоя­ли под­пи­си, ох ка­ких из­вест­ных то­гдаш­них по­ли­ти­ков. За­ме­тим, что пресс-про­дук­ция та­ко­го ро­да, как пра­ви­ло, «то­ва­ри­щам не пе­ре­да­ва­лась» и сжи­га­лась в од­ной ку­че на мес­те, ча­ще без вме­ша­тель­ст­ва ко­го сле­ду­ет. По­том те же со­стра­даль­цы взя­ли чис­тый лист и до­тош­но за­пол­ни­ли од­ну сто­ро­ну. Об­рат­ную. Так и ос­та­лось: ма­ро­дер­ст­во, де­зер­тир­ст­во да де­дов­щи­на.

Про­чтя «а», до­пи­шем и «б». Сколь­ко в па­мя­ти слу­ча­ев, ко­гда ко­ман­ди­ры безо вся­ких ин­ст­рук­ций уст­раи­ва­ли «шмон» вер­нув­шим­ся из рей­да сол­да­там. Вспо­ми­ная, от­ку­да в кар­ма­не у хлоп­ца взя­лись ча­сы, дос­ка­жем ис­то­рию до кон­ца. Где стар­ши­на, где рот­ный вы­во­дил пар­ня пе­ред стро­ем на им­про­ви­зи­ро­ван­ный плац. За­тем об­ла­да­те­ля «бое­во­го тро­фея» по­сы­ла­ли за пу­до­вым ва­лу­ном. При­чем не все­гда в бли­жай­ший ов­раг. Не дав вре­ме­ни на пе­ре­кур, па­ца­на гна­ли за та­кой же вто­рой ка­ме­ню­гой. А по­том за­став­ля­ли по­ло­жить ча­си­ки на один ва­лун и при­хлоп­нуть дру­гим. Без­раз­лич­ных к зре­ли­щу ос­та­ва­лось, по­верь­те, не­мно­го...

Бы­ли и де­зер­ти­ры. Но не за­бу­дем и о таш­кент­ской пе­ре­сыл­ке. Ее то­же не­ред­ко оса­ж­да­ли бег­ле­цы. Из дру­гих гар­ни­зо­нов. Про­си­ли на­пра­вить на вой­ну. Один та­кой «фо­кус­ник Коп­пер­фильд» умуд­рил­ся до­б­рать­ся до дру­гой пе­ре­сыл­ки - ка­буль­ской, где и сдал­ся оша­лев­шей ар­мей­ской Фе­ми­де, предъ­я­вив да­же не во­ен­ный би­лет, а сви­де­тель­ст­во при­пис­ни­ка и справ­ку об окон­ча­нии кур­сов по слу­жеб­но­му со­ба­ко­вод­ст­ву. «Шел маль­чиш­ке в ту по­ру во­сем­на­дца­тый год». И до при­зы­ва ос­та­ва­лось еще, как ми­ни­мум, шесть ме­ся­цев. Пер­вым об­рат­ным АНом пар­ня вер­ну­ли до­мой.

А что до де­дов­щи­ны, то и здесь из пес­ни слов не вы­ки­нешь: прак­ти­че­ски ни­кто из по­след­не­го «аф­ган­ско­го» при­зы­ва на «бое­вые» не хо­дил. «Де­ды» не пус­ка­ли. Вплоть до то­го, что «строи­ли» не в ме­ру ре­ти­вых лей­те­нан­тов.

На фо­не пер­вых пе­ре­стро­еч­ных съез­дов зву­ча­ла и та­кая хле­ст­кая те­ма: мол, би­ли по сво­им... Мно­гие быв­шие «аф­ган­цы» пом­нят, как в 1987-м вер­то­лет­чик, кста­ти, сын по­пу­ляр­но­го вое­на­чаль­ни­ка, в су­ма­то­хе боя дал залп по сво­им же де­сант­ни­кам. По­том пы­тал­ся за­стре­лить­ся. Вер­ну­ли в Со­юз. Спи­сан и спил­ся. Бы­ло. Бы­ло и дру­гое. В хо­де од­но­го из са­мых кро­во­про­лит­ных бо­ев за всю ис­то­рию аф­ган­ской вой­ны - в но­яб­ре 1988-го близ Киш­ки­на­ху­да, про­вин­ция Гиль­менд, ко­ман­дир взво­да лей­те­нант Гон­чар, сан­ин­ст­рук­тор ря­до­вой Аб­ду­рах­ма­нов и ря­до­вой Се­маш­ко свы­ше 3 ча­сов дос­та­ва­ли из са­мо­го пек­ла по­гиб­ший эки­паж тан­ка... Сто­ит в па­мя­ти док­лад по­се­дев­ше­го и уже при­няв­ше­го на грудь лей­те­нан­та: «Взо­рва­лась бое­ук­лад­ка... пла­щ-па­лат­ка не по­на­до­би­лась... взя­ли один ав­то­мат… об­го­рев­ший...»

За де­сять лет Аф­га­на, по­жа­луй, впер­вые по­сле Вто­рой ми­ро­вой бы­ло соз­да­но по-на­стоя­ще­му бое­вой объ­е­ди­не­ние - 40-я ар­мия. Уже на вы­во­де войск за­пад­ные оонов­ские на­блю­да­те­ли до­тош­но фо­то­гра­фи­ро­ва­ли сол­дат­ские «на­во­ро­ты» на ухо­дя­щих в Со­юз бое­вых ма­ши­нах. Не этой ли ар­мии так не хва­ти­ло нам в даль­ней­шем? Про­ща­ясь уже в Куш­ке в ап­рель­скую ночь 1989-го со сво­ей 5-й гвар­дей­ской ди­ви­зи­ей, я, на­вер­ное, силь­но на­сто­ро­жил бди­тель­но­го ча­со­во­го-«не­аф­ган­ца», ох­ра­няв­ше­го ди­ви­зи­он­ное зна­мя. В гул­кой ти­ши­не пус­то­го шта­ба уже с че­мо­да­ном в ру­ках я по­до­шел вплот­ную к стек­лян­но­му фут­ля­ру со зна­ме­нем, пре­кло­нил ко­ле­но, под­нял­ся, от­дал честь...

«А гла­за по­че­му-то сле­зят­ся...»

15 фев­ра­ля 1989 го­да мне до­ве­лось уча­ст­во­вать в эва­куа­ции на­блю­да­тель­но­го по­ста ООН из при­мы­каю­ще­го к со­вет­ской Куш­ке аф­ган­ско­го мес­теч­ка Ту­ра­гун­ди: пост раз­ме­щал­ся в пер­вой со сто­ро­ны гра­ни­цы быв­шей экс­порт­но-им­порт­ной кон­то­ре. В обя­зан­но­сти оонов­цев вхо­ди­ло офи­ци­аль­но удо­сто­ве­рить «пре­кра­ще­ние ста­ту­са пре­бы­ва­ния ино­стран­ных войск» по за­пад­но­му мар­шру­ту их вы­во­да. Турк­мен­ская Куш­ка, в от­ли­чие от уз­бек­ско­го Тер­ме­за, ку­да вы­хо­ди­ли ос­нов­ные си­лы 40-й ар­мии во гла­ве с ко­ман­дар­мом Гро­мо­вым, сим­во­лом за­вер­ше­ния аф­ган­ской кам­па­нии по­это­му и не ста­ла.

Ут­ру 15 фев­ра­ля пред­ше­ст­во­ва­ла нерв­ная бес­сон­ная ночь. На­ка­ну­не ве­че­ром оонов­цы по­про­си­ли глав­но­го по за­пад­но­му мар­шру­ту - замкомандарма-40 ге­не­ра­ла Пи­ще­ва - уси­лить ох­ра­ну на­блю­да­тель­но­го по­ста: по сво­ей ли­нии они вро­де как по­лу­чи­ли пре­ду­пре­ж­де­ние, что на­пос­ле­док мо­гут быть не­при­ят­но­сти. На что ге­не­рал, мень­ше все­го оза­бо­чен­ный ди­пло­ма­ти­ей, на­су­п­ле­но бро­сил «Тру­си­те, что ли? Вон, смот­ри­те, бли­жай­шая ко­лон­на - мет­ров в 500» (на са­мом де­ле - в ки­ло­мет­ре с га­ком). По­том, слег­ка по­доб­рев, кив­нул в мою сто­ро­ну: «С ва­ми це­лый май­ор. Чем не ох­ра­на? Да­вай­те…»

Стрель­ба дей­ст­ви­тель­но не смол­ка­ла до ут­ра. Ско­рее все­го так шу­ра­ви про­ща­лись с Аф­га­ном, а не мод­жа­хе­ды - с шу­ра­ви. Во­об­ще го­во­ря, кто из аф­ган­цев - за ко­го, в то вре­мя оп­ре­де­лить бы­ло уже труд­но. Сла­ва Ал­ла­ху, фак­ти­че­ский кон­троль над Ту­ра­гун­ди уже не­ко­то­рое вре­мя осу­ще­ст­в­ля­ли ме­ст­ные «до­го­вор­ные»-туркмены, от­но­сив­шие­ся к шу­ра­ви луч­ше, чем к при­шло­му «фе­де­раль­но­му» во­ин­ст­ву.

«Фе­де­раль­ные» ох­ран­ни­ки по­ста ду­ма­ли в ос­нов­ном о се­бе: мог­ли и уй­ти, где те­п­лее. Так, на­до ска­зать, и про­изош­ло в по­след­нюю ночь. Всё, что мы мог­ли пред­при­нять, - это за­пе­реть две­ри-ок­на и спус­тить­ся в по­лу­под­валь­ный туа­лет: ре­ши­ли, что стен­ки от ка­би­нок сыг­ра­ют - в слу­чае че­го - роль пу­ле­улав­ли­ва­те­лей. Чушь, ко­неч­но, но как се­бя ус­по­ко­ить? Там, за при­не­сен­ны­ми пар­та­ми и на топ­ча­нах ко­ро­та­ли вре­мя кто как. Оонов­цы в де­ся­тый раз пе­ре­па­ко­вы­ва­ли свои по­жит­ки, от­де­ля­ли свои от двух раз­но­вид­но­стей ка­зен­ных: сда­вае­мых аф­ган­цам и бе­ру­щих­ся с со­бой - так, что­бы ра­дио­точ­ку де­мон­ти­ро­вать пе­ред са­мим отъ­ез­дом. Я с не­ис­то­во­стью фа­та­ли­ста пи­сал сти­хи. По­пут­но при­кон­чил па­ру па­чек си­га­рет: сна­ча­ла ка­ки­х-то «фир­мен­ных», по­том НЗ, то есть, вы­да­вае­мых вме­сте с пай­ка­ми - «Охот­ничь­их»... За 6 ко­пе­ек.

…Где-то в 9.20-9.30 ми­мо по­след­не­го на мар­шру­те оонов­ско­го по­ста про­гро­мы­хал тя­гач тех­ни­че­ско­го за­мы­ка­ния на­шей по­след­ней ко­лон­ны. В от­ли­чие от го­лов­ных с транс­па­ран­та­ми ти­па: «Встре­чай, От­чиз­на, сы­но­вей!» и «Я вер­нул­ся, ма­ма!», по­след­нюю ма­ши­ну ук­ра­ша­ла са­мо­дея­тель­ная над­пись: «Ле­нин­град - Все­во­ложск»: на­вер­ное, от­ту­да при­зы­вал­ся по­след­ний ря­до­вой шу­ра­ви, по­ки­нув­ший Аф­ган че­рез реч­ку Куш­ку. Аф­ган­ские ох­ран­ни­ки - че­ло­век семь - ле­ни­во под­тя­ну­лись к «по­сту» ча­сам к де­вя­ти. При­чем поч­ти сра­зу по­сле вы­хо­да на­шей по­след­ней ма­ши­ны ста­ли весь­ма на­стой­чи­во до­би­вать­ся от ме­ня «про­щаль­но­го бак­ши­ша» - в ви­де ав­то­ма­та АК­СУ. На­строе­ния это так­же не под­ни­ма­ло, хо­тя до са­мой «лен­точ­ки» бы­ло все­го мет­ров 400. Прав­да, по­том их вни­ма­ние пе­ре­клю­чи­лось на под­ле­жа­щую сда­че оонов­скую ут­варь: ка­ло­ри­фе­ры, по­су­ду, по­стель­ные при­над­леж­но­сти. Так на аф­ган­ском бе­ре­гу 50-метровой реч­ки Куш­ки за не­про­гляд­ной снеж­ной пе­ле­ной, по­ми­мо са­мих аф­ган­цев, ос­та­лись трое «лиш­них»: двое оонов­цев и я. Ох­ран­ни­ки спус­ти­лись ос­ваи­вать наш под­вал. Воз­ник­ла ти­ши­на, на­до ска­зать, жут­ко­ва­тая. Не­у­же­ли в кру­го­вер­ти по­след­них за­бот о нас про­сто за­бы­ли?

Ан нет: где-то в 9.50 со сто­ро­ны гра­ни­цы из-за снеж­но­го за­на­ве­са вы­ныр­ну­ли две ма­ши­ны - «уа­зик» и за ним по­лу­пус­той «Урал». За­тор­мо­зи­ли у оонов­ско­го по­ста, по­да­ли за­дом к крыль­цу, и вы­ско­чив­ший из «уа­зи­ка» не­вы­со­кий плот­ный май­ор на­ле­тел на ме­ня с огол­те­лой прось­бой най­ти про­сты­ню. Тут же с под­нож­ки «Ура­ла» со­ско­чил клас­си­че­ский оте­че­ст­вен­ный пра­пор­щик. По-ви­ди­мо­му, по­лу­чив взбуч­ку за то, что свое­вре­мен­но не за­брал оонов­ский скарб, он от­нюдь не с «бла­гим» ма­том при­сту­пил вме­сте с во­ди­те­ля­ми к по­груз­ке, чем на­блю­да­те­лей ско­рее во­оду­ше­вил, чем сму­тил. На крыль­це по­ста уже ча­са три стоя­ли 3-4 объ­ем­ные ко­роб­ки и сколь­ко же че­мо­да­нов, ко­то­рые мы по оче­ре­ди ох­ра­ня­ли. Оонов­цы - ими бы­ли под­пол­ков­ник фид­жий­ской ар­мии Альф­ред Туа­то­ко и ка­над­ский май­ор Ду­глас Майр - под пред­во­ди­тель­ст­вом ре­ши­тель­но­го пра­пор­щи­ка по­мо­га­ли «та­ке­лаж­ни­кам» без ви­ди­мо­го осоз­на­ния сво­ей при­ча­ст­но­сти к фак­ту ис­то­рии.

Ко­му и для че­го по­на­до­би­лась про­сты­ня, я не по­ни­мал и ско­рее ав­то­ма­ти­че­ски всту­пил в пе­ре­го­во­ры с аф­ган­ски­ми ох­ран­ни­ка­ми. Они тем вре­ме­нем вы­тас­ки­ва­ли из по­лу­под­ва­ла ко­роб­ку с ут­ва­рью, ок­ле­ен­ную фир­мен­ной лен­той с эмб­ле­ма­ми UNGOMAP - United Nations Good Office Мission in Afghanistan and Pakistan - Мис­сии со­дей­ст­вия ООН в Аф­га­ни­ста­не и Па­ки­ста­не. Со­шлись, пом­нит­ся, на пач­ке «Уин­сто­на», при­над­ле­жав­шей ка­над­цу, не то что­бы жад­но­му, но эту пач­ку, я экс­про­прии­ро­вал имен­но у не­го. Не ви­дел, как «Урал» столь же стре­ми­тель­но рас­тво­рил­ся в снеж­ном ту­ма­не. В моз­гу за­фик­си­ро­ва­лось что-то вро­де: «Най­де­те нас на вер­то­лет­ной пло­щад­ке».

При­бли­зи­тель­но в 10.00 тро­ну­лись впя­те­ром: на пе­ред­нем си­де­нье во­ди­тель и май­ор с про­сты­ней в ог­ром­ных ру­ка­ви­цах, ка­жет­ся, для аэ­ро­дром­но­го со­ста­ва; на зад­нем - оба оонов­ца и я. По­след­нее то­гдаш­нее впе­чат­ле­ние об Аф­га­не: су­хой по­жи­лой по­гра­нич­ник, за­ку­тав­ший­ся в ста­ро­ре­жим­ную анг­лий­скую ши­нель. Не под­ни­мая глаз, он что-то не­воз­му­ти­мо ел из алю­ми­ние­вой ка­ст­рю­ли, си­дя у чер­но-крас­но­-з­ел­ен­ого шлаг­бау­ма, не опус­кав­ше­го­ся за по­след­ние две не­де­ли. На мое «Ху­до ха­фез! - Про­щай, Аф­га­ни­стан!» он не­хо­тя взгля­нул из-под фу­раж­ки с ши­ро­ким зе­ле­ным око­лы­шем. Мет­ров че­рез два­дцать уже на ней­траль­ной по­ло­се, то есть на са­мой «лен­точ­ке», ма­ши­ну ли­хо ос­та­но­вил со­вет­ский пол­ков­ник со сред­не­ази­ат­ской внеш­но­стью, как вы­яс­ни­лось, ве­ли­кий ре­жис­сер от при­ро­ды. По­смот­ри­те, этот эпи­зод ос­тал­ся на фо­то­гра­фии! Он-то и вы­та­щил май­о­ра вме­сте с про­сты­ней на за­сне­жен­ную до­ро­гу. По­одаль от пол­ков­ни­ка сто­ял с фо­то­ап­па­ра­том, воз­мож­но, его во­ди­тель. Сле­дом за май­о­ром вы­шли ос­таль­ные. По­при­вет­ст­во­вав оонов­цев, кста­ти, по-фран­цуз­ски, пол­ков­ник с дос­то­ин­ст­вом, я бы ска­зал, со сма­ком, рас­сте­лил - бла­го не бы­ло ме­те­ли - про­стын­ку за на­шим «уа­зи­ком». Мы, рус­ские-со­вет­ские, безо вся­кой ко­ман­ды поч­ти од­но­вре­мен­но вы­тер­ли о нее но­ги. Пол­ков­ник ска­зал что-то ма­тер­но-х­ле­ст­кое, ти­па: «Ну, что, ре­бя­та, ка­жет­ся, вой­не КО­НЕЦ!» Это сло­во у нас до­пол­ня­ет поч­ти все эмо­ции. Про­сты­ня так и ос­та­лась ле­жать на сне­гу...

Пол­ков­ник с май­о­ром, сво­им фо­то­гра­фом и на­шим во­ди­те­лем, ку­да-то то­ро­пясь, по­еха­ли к со­вет­ско­му бе­ре­гу. Мет­ров 50 до по­гра­нич­но­го оце­п­ле­ния мы с оонов­ца­ми шли пеш­ком. Впе­ре­ди за снеж­ной пе­ле­ной про­сту­па­ли кон­ту­ры вол­ную­щей­ся тол­пы - че­ло­век пол­то­ра­ста. На­ши по­гра­нич­ни­ки, взяв­шись за ру­ки, пы­та­лись ее сдер­жать. Ку­да там! Ко­гда до них ос­та­ва­лось уже мет­ров пят­на­дцать, груп­па му­жи­ков в ка­муф­ли­ро­ван­ной фор­ме про­рва­лась нам на­встре­чу, раз­ма­ши­сто по­ва­лив на снег не­сколь­ких по­гра­нич­ни­ков из ра­зо­рван­ной це­пи. От­тес­нив ме­ня от оонов­цев, они на­пе­ре­бой спра­ши­ва­ли: «Ты что, по­след­ний?» По­жал пле­ча­ми: «На­вер­ное». Ока­за­лось, это ре­бя­та из днеп­ро­пет­ров­ско­го клу­ба вои­нов-ин­тер­на­цио­на­ли­стов. Кто-то из них в де­каб­ре 1979-го пер­вы­ми вхо­ди­ли в Аф­га­ни­стан. Им очень хо­те­лось за час до за­вер­ше­ния вы­во­да еще раз «зай­ти за лен­точ­ку» хо­тя бы на метр, что­бы по­том вме­сте с по­след­ним «аф­ган­цем» вер­нуть­ся в Куш­ку. Не раз­ре­ши­ли... Объ­я­тия, ка­ме­ры, дик­то­фо­ны, ка­кая-то не­уме­ст­но-б­ра­вур­ная му­зы­ка...

Дис­со­нан­сом на фо­не этой нерв­ной, спон­тан­ной и ис­крен­ней це­ре­мо­нии про­зву­ча­ли на­стой­чи­вые рас­спро­сы тра­ур­но­го ви­да жен­щин: «А что - обо­зов не бу­дет?» Ке­м-то был пу­щен слух, что здо­ро­вых вы­ве­дут че­рез Тер­мез, а ра­не­ных и боль­ных по­ве­зут че­рез «не­за­мет­ную» Куш­ку. Око­ло со­ро­ка жен­щин прие­ха­ли из раз­ных мест Сою­за - а вдруг врет по­хо­рон­ка и жив сын, муж или брат. И се­го­дня сто­ит пе­ред взо­ром оча­ро­ва­тель­ная мо­ло­дая жен­щи­на в до­ро­гой шу­бе и с ши­зоф­ре­ни­че­ским бле­ском в гла­зах: «Вы - из Крас­но­го Кре­ста (по-ви­ди­мо­му, ана­ло­гия с оонов­ца­ми)? Мне-то вы ска­жи­те прав­ду, ко­гда по­ве­зут уро­дов?» На ее рес­ни­цах вме­сте со сне­жин­ка­ми тая­ла по­след­няя На­де­ж­да Че­ло­ве­че­ская.

А даль­ше - са­мая от­вет­ст­вен­ная, са­мая па­мят­ная фра­за, ко­то­рую до­ве­лось пе­ре­во­дить за свою пе­ре­во­дче­скую судь­бу. На об­ра­щен­ный оонов­цам во­прос о за­вер­ше­нии вы­во­да войск ка­над­ский на­блю­да­тель от­ве­тил су­хо: «To the best of my knowledge, on the Western axis of Afghanistan no Soviet troops remained - На­сколь­ко мне из­вест­но, по за­пад­ной оси вы­во­да войск из Аф­га­ни­ста­на со­вет­ских войск не ос­та­лось»… Рань­ше и по­том мне до­во­ди­лось пе­ре­во­дить мно­гих из­вест­ных лиц, в том чис­ле Клин­то­на, прин­цес­су Диа­ну, Над­жи­бул­лу, Цзян Цзэ­ми­ня, Мен­ги­сту… Но эту фра­зу я оси­лил, ка­жет­ся, на треть­ем вы­до­хе. Гор­ло вста­ло ко­мом. На ча­сах, на ка­лен­да­ре бы­ло 10.20 15 фев­ра­ля 1989 го­да.

Че­рез час с не­боль­шим дру­гой мост - в Тер­ме­зе - пе­ре­се­чет бро­не­транс­пор­тер ко­ман­дар­ма Гро­мо­ва. А здесь в Куш­ке пер­вый из встре­тив­ших­ся на со­вет­ском бе­ре­гу жур­на­ли­стов (с Цен­траль­но­го те­ле­ви­де­ния) по­лу­чил на па­мять ко­пию са­мо­го до­ку­мен­таль­но­го из мо­их сти­хо­тво­ре­ний. В нем та­кие стро­ки:

Нот­ный ском­кан­ный лист:
По­за­быть обо всем -
Про­сто вре­мя при­шло воз­вра­щать­ся.
Снег наи­вен и чист.
Он со­всем не­ве­сом.
А гла­за по­че­му-то сле­зят­ся…

Эпи­лог с про­дол­же­ни­ем

Се­го­дня так лег­ко под­дать­ся ка­жу­щей­ся ис­чер­пан­но­сти аф­ган­ской те­мы. Вихрь со­бы­тий по­след­них лет раз­ве­ял па­фос три­бун­ной ри­то­ри­ки «пре­ду­пре­ж­дав­ших» и «про­зрев­ших». Ни­кто не вста­ет в биб­лио­теч­ную оче­редь за «Цин­ко­вы­ми маль­чи­ка­ми». Для ко­го-то па­роль «шу­ра­ви» стал про­пус­ком в круг пре­ус­пе­ваю­щих, для ко­го-то - в брат­ки. Для боль­шин­ст­ва - это не про­сто нос­таль­гия по мо­ло­до­сти. Это по­нят­ный всем по­сле­во­ен­ным по­ко­ле­ни­ям сим­вол бы­ло­го «еди­но­вер­ст­ва», в ко­то­ром сли­лись во­еди­но со­кро­вен­ное и на­нос­ное, вы­со­кое и мел­кое. Аф­ган - это од­на из не­мно­гих ос­тав­ших­ся с преж­них вре­мен об­щих ми­ро­воз­зрен­че­ских шкал: ко­гда в го­ряч­ке боя в Ка­ра­ба­хе или Пред­не­стро­вье тре­бо­ва­лось пе­ре­ми­рие, на ней­траль­ную «вы­со­ту» на­прав­ля­ли пар­ла­мен­та­ри­ев из чис­ла быв­ших «аф­ган­цев».

И еще дол­гие го­ды 15 фев­ра­ля во мно­гих семь­ях ожи­ваю­ще­го в этот день Сою­за бу­дут под­ни­мать тре­тий тост.

Стоя.

Мол­ча.


1
1 lemoBum   (22.12.2021 22:25)
афган бы стал моей частью жизни

Регистрируйся чтобы комментировать.
[ Регистрация | Вход ]