Первый бой - он трудный самый. Рассказ командира "Аланского" батальона Казбека Фриева

Об этом подразделении, принимавшем самое активное участие в грузино-осетинском конфликте, известно немного. Гораздо больше мы знаем о российских миротворцах и южноосетинских ополченцах. А между тем в составе миротворческого контингента в ходе боев за Цхинвал действовал «аланский» батальон, состоявший из наиболее подготовленных к боевым действиям как южных, так и северных осетин. И во время штурма города именно он стал ядром обороны.

Возглавляет «аланский» батальон полковник Казбек Фриев. Он потомственный военный. Его отец Николай Фриев в Великую Отечественную войну геройски командовал кавалерийским эскадроном. А теперь вот пришло время и сыну проявить мужество.

Перед штурмом Когда вам стало ясно, что войны не избежать?

7 августа в 20.30 Саакашвили выступил с миротворческой речью, сообщил, что на завтра назначены переговоры, сказал: «Мы не можем допустить войны». В это самое время я получил доклад с постов на границах Южной Осетии. Наблюдатели находились на высотах, откуда хорошо просматривается дорога Тбилиси-Гори.

Сразу же после выступления Саакашвили по этой дороге в нашу сторону двинулась техника. Доклады о ее движении шли непрерывно до 22.30. Всего за это время прошло порядка 600 единиц. В дополнение к той танковой группировке, которая уже и без того дислоцировалась в Гори. В дополнение к артиллерии, которая уже была выведена на позиции.

В 22.30 по этой дороге проследовал еще и кортеж из 12 машин с мигалками. Стало понятно, что это грузинское руководство выдвигается на командный пункт. Я для себя положил, что все начнется часа через полтора. Так и случилось.

Что-то можно было предпринять? Полтора часа — большой срок.

— Можно было нанести упреждающий удар. Но тогда у этой войны была бы совсем другая трактовка. Какие силы защищали Цхинвал?

Всю Южную Осетию защищали 2,5–3 тысячи солдат, то есть 8 батальонов, растянутых на 80 километров вдоль административной границы. В самом Цхинвале стояло только два батальона, прикрывавших левый и правый берега реки Лиахвы, в пойме которой находится город. В центре, между этими батальонами, я поставил наши БМП для огневой поддержки.

Насколько я знаю, руководством югоосетинских сил бои в городе особо и не планировались. Я не видел, чтобы в Цхинвале делались завалы, баррикады, заградительные барьеры. Ожидалось, что все ограничится боями в южной части города. Там маленькие улочки. Достаточно подбить несколько танков, и остальные уже не смогут дальше продвинуться. Поэтому расчет был на гранатометы. Главной задачей было держать улицы вдоль течения реки и прикрывать город с флангов, с востока и запада.

Бронетехника имелась только у моего батальона. Половину ее я рассредоточил на позициях — 6 БМП на одном участке и еще 5 на другом. Остальная находилась в местах дислокации. Как только начался обстрел, по боксам ударил «Град». Пришлось машины спасать, мы вывели их в лес, и там им приходилось постоянно перемещаться, потому что грузины устроили на них артиллерийскую охоту.

Какие ошибки были допущены обороняющимися?

Главный просчет — никто не ожидал, что артобстрел будет такой силы. Даже я, военный человек, предполагал, что массированный обстрел будет только на участках прорыва. Но огневая подготовка длилась всю ночь — 6,5 часа. Воздух дрожал, все было в огне, временами дышать становилось невозможно. «Грады» работали по полной программе, справа налево и слева направо. Я не знаю, когда еще в новейшей истории был такой артобстрел города. Цхинвал обстреливали в том числе из орудий «Пион», предназначенных и для стрельбы ядерными зарядами.

Мы нашли один стокилограммовый снаряд. Он не разорвался, но тем не менее болванка разрушила двухэтажный дом. Стрелять по городу из орудий калибром 203 мм — чистое преступление. Вопрос: откуда вообще у Грузии взялось вооружение такой мощности, которое должно находиться на строжайшем учете? В 6 утра артобстрел прекратился, наступила короткая пауза. Затем они начали работать артиллерией уже по переднему краю — сбивать оборону. После этого начался штурм.

Здесь тоже были сюрпризы?

Да. Все ждали фронтальной атаки — с южной окраины, которая находится в 500 метрах от административной границы с Грузией. Но грузины нанесли удары еще и с флангов. На правом фланге, в 7–9 километрах западнее Цхинвала, они сровняли с землей село Хетагурово, оттуда вошли в грузинский анклав — село Авневи, — сгруппировались и с запада атаковали Цхинвал.

Второе направление удара — с восточной окраины на левый берег Лиахвы. И третье ожидаемое направление — фронтальный штурм с юга из грузинского села Никози. Оттуда заходила танковая колонна.

К 12 часам они прорвали оборону. Им удалось пройти по правому берегу реки, сминая сопротивление. К 13 часам они полностью окружили город.

Югоосетинские батальоны, которые находились за пределами города, начали отходить в горы в сторону Зарской дороги, прикрывая беженцев. Часть моих ребят тоже этим занимались — спасали мирных жителей, выводили их из сел в леса. Сдерживали атаки. Иногда сознательно вызывали огонь на себя.

Как складывались боевые действия в городе? Были моменты отчаяния?

И не раз. С 13 до 18 часов мы находились в котле. О действиях российской 58-й армии узнавали только через штаб российских миротворцев, вместе с которыми дислоцировались. Они нам передали, что войска ничего сделать не могут. Тогда и наступил момент истины. Мы попрощались. Уже не ждали подмоги. Я действовал самостоятельно, у меня было 70 человек. Мои ребята под сильным огнем занимали участки, вели огонь. Потом через час возвращались в расположение за боеприпасами, снова уходили. К примеру, у бойца Алана Кулумбекова плечо было обожжено, куски кожи оторваны, а он раз за разом шел туда, в самое пекло.

Мы почти что кирпичами отбивались. Ребята докладывали, что выстрелы из РПГ не берут броню танка «Т-72». И действительно, его спереди вообще не пробить, тем более там еще динамическая защита стоит. Нужно было бить точно в затылок или в специальные точки в бортовой броне.
Перелом

По законам военной науки оказывать сопротивление можно, если враг превосходит тебя максимум в два раза. Но тут у грузин на некоторых участках было 10-кратное превосходство. И это только в живой силе, не говоря об экипировке и технике. Им противостояли бойцы нашего «аланского» батальона и полупрофессиональные формирования ополченцев. Сравнивать последних с регулярной армией нельзя. Это люди, которые один день на работе, на следующий день — роют окопы или занимаются боевой подготовкой.

Конечно, в профессиональном военном плане с грузинами им было трудно тягаться. К тому же, в первые часы артобстрела все они испытали потрясение, были ошеломлены и подавлены. Они уже не ждали подмоги, но все равно держались нормально. И то, что они в итоге совершили, — это подвиг! В нужный момент все оказались на своих местах. Прибегали ко мне. Координировали действия. Я давал им гранатометы, гранаты. Люди спокойно, без паники, жертвуя собой, выполняли задачу. Им было сказано: «Ваша цель — бить грузинскую пехоту, отсекать ее от танков. А танки пусть прорываются, с ними мы как-нибудь разберемся». Так и вышло.

Грузины хорошо, грамотно наступали. И дисциплина у них была высокая. И в атаку они шли, не боялись. Но все решил боевой дух. Они не выдержали контактного боя. Когда их пехота вошла в соприкосновение с нашими группами, и они получили ожесточенный ответ, их движение вперед прекратилось. Они были остановлены на стыке Московской и Миротворческой улиц.

Когда к 16 часам их последние танки прорвались к нашему расположению, пехоты с ними уже не было. Эти танки мы били с разных сторон, так что башни отлетали на 70 метров. Ополченцы захватывали грузинские экипажи и заставляли их стрелять по своим.

Но грузины 8 августа сообщали, что они полностью контролируют город.

В лучшем случае они контролировали примерно треть города. Помимо нашего района они не смогли взять и район текстильной фабрики. Были и другие очаги сопротивления. Повторяю: их пехота остановилась. Они боялись, не могли себя заставить идти дальше. А в 18.00 еще и российская авиация нанесла удар. Давление с грузинской стороны и вовсе ослабло, и они стали выкатываться из города на окраины.
Совсем другая война

А что происходило на следующий день — 9 августа? СМИ сообщали, что российские войска вошли в Цхинвал.

— Нет, 58-я армия вошла в город только 10-го. А 9-го, после очередного артобстрела, грузины опять попытались штурмовать Цхинвал. Но это была уже совсем другая война. Защитники города воспрянули духом. И уже на окраине хорошо грузин встретили. Они продвинулись максимум на километр. И опять отошли. Даже кольца больше не было. Снова открылся путь к Зарской дороге. Сколько грузинских танков подбили в городе? Я насчитал 12.

А какие потери были у вас в батальоне?

Мы потеряли убитыми двоих, 10 ранены, около 30 человек контужены. Трое — как раз те, что спасали мирных жителей, — попали в плен. Двоих нам уже вернули. Их держали где-то в районе Тбилиси. Избивали, конечно, на весь день давали только один кусок хлеба. Всего, говорят, пленных было человек 70 вместе с мирными жителями. На сегодняшний день грузины вернули примерно 60 процентов пленных. Из техники мы потеряли только одну БМП — ее танк подбил.

Грузия могла бы при удачном стечении обстоятельств захватить территорию Южной Осетии?

Процентов на 80. Но в горах у них начались бы проблемы. Думаю, до Рокского тоннеля они вряд ли добрались бы.

Я обратил внимание, что в течение последних нескольких лет были убиты многие военные лидеры южных осетин - герои как первого осетино-грузинского конфликта, так и абхазо-грузинского, осетино-ингушского.

Да, 50 процентов этих самых активных ребят были убиты в так называемых разборках. Но поди разбери, что это было на самом деле, — разборки или результат работы грузинских спецслужб. Если бы эти ребята были живы сегодня, то характер этой войны и боеготовность югоосетинских сил были бы совершенно иными.

(Владлен Чертилов)