Дневник ополченца, который пятый год выживает в украинском плену, 2 часть

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3

Украинский вояка обнаружил нас с товарищами в подвале дома, где мы притаились с надеждой, что пронесет. Один из нас пытался ему объяснить, что мы не будем оказывать сопротивления. Все напрасно. Он кричал как резаный поросенок. Сбежались и другие. Нам приказали снять верхнюю одежду и выходить по одному.

Выдернули меня из подвала, как репку, и технично повалили на пол. Потом заломили руки назад и связали их за спиной пластиковыми хомутами. Заныла ключица.

- Ты заминировал подвал? – стали настойчиво выпытывать.

Кто-то прошелся по моей спине, кто-то пнул ногой в голову. Потом подняли с пола и стали выталкивать на улицу. Там получил неожиданный удар по ногам и плашмя свалился на щебень. Краем глаза заметил: на голову моему товарищу какой-то дородный детина положил кастрюлю. Мою голову накрыли тряпкой. Я дернулся, чтобы отодвинуть тряпку, и получил несколько ударов приклада по спине - «Лежать!»

В спину уперся ствол автомата. И тут я услышал удар по кастрюле. «Останется ли мой товарищ в живых?» - подумал я тогда.

Украинские спецслужбы хотели выпытать «военную тайну»

…Меня схватили за ногу и по щебню куда-то поволокли. Куда – понял, когда после сильного рывка ударился грудной клеткой о крыльцо дома. Щебенка поцарапала голую спину. Она начала саднить. Заволокли в комнату. Прохладный пол чуть притупил боль.

Я лежал лицом вниз. Вошел «старший». Первый же его вопрос был о «схроне» - тайнике с оружием. Верить мне, что «все оружие в подвале дома» - он не спешил.

- Где основной схрон? – крикнул он.

- Не знаю, - ответил я без раздумий и получил удар какой-то железякой по затылку. Чем ударили – не понял. Ощутил звон в голове и дальше вопросов уже не слышал. Голоса доносились, как из аквариума: «буль-буль!»

Прилетело еще несколько ударов. Затылок потеплел – полилась кровь. Говорить я не мог и не совсем понимал, что происходит…

Меня подняли за связанные руки и опять вывели во двор. Там толкнули на каменную поверхность. Руки были стиснуты пластиковыми хомутами. Сильно стиснуты. Я перестал чувствовать правую руку. Она онемела.

Как раз в это время подошли женщины – это были понятые. Они попросили не мучить и послабить зажимы. Один вояка побежал искать «старшего». Тот пришел. Хомут разрезали, я начал ощущать неприятное пощипывание в руках - они стали оживать.

Укроп, который ткнул в мою спину дуло автомата, дрожал так сильно, что ременные застежки на его одежде звенели. Я все время слышал этот звон-перезвон. В голове почему-то возникла мелодия песни «В траве сидел кузнечик». Хорошая песенка… Жил-был кузнечик. Кумир моего детства…Он «не трогал и козявку и с мухами дружил». Я старался жить «по кузнечику»: никого не обижать, со всеми дружить, всем помогать... Закончилась жизнь кузнечика трагически: пришла жаба - и съела его. Зло победило добро. Философская, оказывается, песенка… в смысле: «добрыми намерениями выстлана дорога в ад…»

«Не тем ли закончится и моя любовь к Украине?» - мелькнуло в голове.

Время тянулось долго... Полураздетые, мы лежали во дворе на камнях и цементе лицом вниз. Холод стал заполнять тело. «А каково же было на морозе босой и полураздетой Зое Космодемьянской? - подумалось тогда. – А заледенелому генералу Карбышеву?» Решил: если останусь живой, перечитаю все о них. Вообще все о войне перечитаю. Точно говорят: пока петух не клюнет, мужик не перекрестится. Героев нельзя забывать... Стыдно забывать героев.

Украинские военные жестоко обращаются с пленными

Периодически вояки напоминали о себе: пинали нас ногами, делая вид, что случайно споткнулись. Удары сменялись насмешками и наоборот. Шла опись изъятого оружия. Восхищению нью-украинцев нашими самодельными модификациями не было предела. Некоторые делали селфи на нашем фоне.

Наконец нас подняли и повели к машине. Сняли с моей головы тряпку. Я заметил – на дворе стемнело. Значит, мурыжили нас целый день. На голову надели пакет и плотно на уровне глаз обмотали его скотчем. Так же плотно обмотали скотчем ноги. Потом бросили в багажное отделение машины. Там уже лежали товарищи.

Куда нас везли, мы не знали. Если аж в Мариупольский аэропорт, то живыми оттуда не выйдем - ходили слухи, что много народу там замучили. Если в здание спецслужб Украины, то нас ожидали долгие пытки.

Машина остановилась. Послышались быстрые шаги людей в берцах. Нас вытащили из багажника, разрезали скотч на ногах, заломили руки и повели куда-то.

В каждом движении и действии пост-майдановских украинцев чувствовалась жестокость. Они не упускали момента продемонстрировать ее.

«Эх-эх-эх! – вздыхал я, семеня ногами в позе «ласточка» рядом с американскими берцами. – Едына Украина! Нет, не можем мы быть «едыными». Мы сделаны из разного теста. Для нас кузнечик как был, так и остался, а вы, нью-украинцы, забыли о нем напрочь. А ведь ходили мы с вами по одной земле, в одни детские сады!» Хорошо, что вояки не слышали мои мысли.

Вели по ступенькам вниз, в подвал… Длинный коридор, поворот направо – и мы в помещении с сильным звуковым эхом. Запах горелого пороха и температура ниже обычного.

Подвели к стене, развернули на 180 градусов и усадили на корточки. От крепко связанных за спиной рук стали сильно болеть суставы. Постепенно боль охватила все тело.

В помещении никто не разговаривал. Ребята сидели в нескольких метрах от меня, но я их не слышал. Изредка в комнату заходили какие-то люди, спрашивали у караульного: «Это они?» Насмотревшись вволю - уходили.

Силы заканчивались... Сказались почти бессонная ночь и стресс. Стало очень сложно держаться на корточках. Чтобы немного снять напряжение с ног, я сделал попытку облокотиться на бок. Только дернулся – получил удар с ноги в челюсть слева. Удар был настолько сильным, что хруст зубов и искры из глаз я хорошо помню даже спустя годы. Боль была нестерпимой. Нью-гестаповец рывком поднял меня и снова усадил на корточки.

- Не вздумай дергаться и засыпать! - пригрозил он.

Я выплюнул осколки зубов. Боль сжимала клещами голову. Очень хотелось пить. Чтобы заглушить ощущения, переключил мысли на хорошее: маму, детство... Вспомнил «Сказку о Мальчише-Кибальчише». Мама читала... Поймали враги Мальчиша-Кибальчиша, приковали цепями к стене и стали выпытывать военную тайну... Вот и я у стены... Был среди Мальчишей и предатель – Мальчиш-Плохиш. А кто выдал нас? Кто из нас Мальчиш-Плохиш?

Остаток ночи я разгадывал эту тайну.

…Сменился караульный - наступило утро. Движение оживилось. Ко мне подошли, разрезали скотч на ногах, рывком подняли и спросили фамилию. После ответа схватили за локти и повели на допрос... выпытывать мою «военную тайну».

Часть 1 - Часть 2 - Часть 3