"Первая Чечня". Досмотровые действия спецназа с использованием вертолетов

О первой чеченской кампании вспоминать не любят, считая ее проигранной. Все помнят неудачный штурм Грозного, май­копскую бригаду, погибшую на железнодорожном вокзале, и трупы наших солдат, которые лежали на улицах чеченской столицы. Но была и другая война, про которую по разным причинам не писали и не рассказывали.

Не афишируется тот факт, что Российская армия уже к маю 1995 года загнала боевиков в горы, и лишь нерешительность руководителей страны спасла дудаевцев от разгрома.

Все знают, что с самого начала спецназ вел разведку в интересах мотострелковых и десантных подразделений. Но о по­следующей его деятельности в ходе первой чеченской написано мало, хотя она заслуживает самого серьезного внимания.

В материале пойдет речь о совместных действиях российских спецназовцев и экипажей вертолетов при совершении обле­тов местности и проведении досмотровых действий. В период войны в Афганистане, где наиболее эффективно взаимодей­ствовали спецназовцы и вертолетчики, в распоряжении каждого отдельного отряда находился вертолетный отряд из двух звеньев Ми-8 и двух звеньев Ми-24. Они обладали значительной самостоятельностью и находились в распоряжении коман­дира отряда спецназа. В период первой чеченской все было иначе.

Из-за отсутствия авиатоплива, запчастей и целого ряда материальных средств, без которых невозможно функционирова­ние авиаполков, летный состав, особенно на боевых вертолетах Ми-24, в течение 1994 года занимался в основном восста­новлением утраченных навыков в технике пилотирования и изредка выполнял боевые полеты.

Самое сложное положение с подготовкой летного состава сложилось в отдельном вертолетном полку, дислоцированном в Буденновске. Наиболее подготовленным к боевому применению оказался полк из Кореновска, который в течение трех лет выполнял задачи в составе миротворческих сил в Абхазии. Поэтому и основная нагрузка по выполнению боевых задач с началом операции в Чечне была возложена на него. Летный состав авиационных частей практически утратил навыки в применении управляемых ракет.

Ввиду отсутствия директивных документов на подготовку операции целенаправленной подготовки личного состава не про­водилось. На самом деле авиация Северо-Кавказского военного округа была поставлена перед фактом, и подготовка час­тей авиации осуществлялась уже в ходе операции с одновременным выполнением боевых задач.

Для выполнения боевых задач в специальной операции по ликвидации незаконных вооруженных формирований на террито­рии Чечни в подготовительный период была создана довольно крупная авиационная группировка, которая насчитывала 288 боевых самолетов и 105 вертолетов. Она включала соединения и части двух воздушных армий, авиацию Северо-Кав­казского военного округа и приданные вертолетные подразделения из Приволжского и Московского военных округов.

Вертолеты базировались в начале операции на аэродромах Моздока, Беслана и Кизляра. После того как Российская армия вошла в Грозный, кизлярская группировка передислоцировалась в Моздок.

Аэродром "Северный" г. Грозного начал использоваться для постоянного базирования с марта 1995 года, а аэродром Ханка­лы - с конца апреля 1995 года.

После проведения аргунской, шалинской и гудермесской операций группировка авиации сухопутных войск была сокраще­на до 52 машин.

При ведении боевых действий вертолеты решали присущие им задачи по авиационной поддержке войск, перевозке лично­го состава и боевой техники, эвакуации раненых и больных, ведению воздушной разведки, корректировке огня артилле­рии, прикрытию и сопровождению войск при их выдвижении, а также выполнению задач поиска и спасения экипажей сби­тых вертолетов.

Для этого ежесуточно осуществлялось 18 вылетов вертолетов. Примерно 13 процентов общего ресурса армейской авиа­ции было задействовано для вывода разведгрупп спецназначения в район ведения специальных действий, а также для ве­дения досмотровых действий в зоне ответственности.

Облет местности - прием действий спецназа, который родился в ходе афганской войны и зарекомендовал себя как доволь­но эффективный способ борьбы с боевиками. Он заключается в совершении облета указанного района парой вертолетов Ми-8 с десантом на борту под прикрытием пары боевых вертолетов с целью обнаружения бандформирований, караванов с оружием и боеприпасами, а также караванов, находящихся на дневном отдыхе, с последующим их уничтожением. В ходе облета также могут досматриваться транспортные средства, вызывающие подозрения. С этой целью вертолеты соверша­ют посадку, а десант производит досмотр транспорта и пассажиров.

В случае оказания сопротивления обнаруженные боевики и их транспорт уничтожаются. В ходе первой чеченской движе­ния караванов с оружием и боеприпасами отмечено не было. В то же время суррогатные нефтепродукты, продаваемые в Дагестане, являлись источником финансирования боевой деятельности чеченских сепаратистов. Поэтому колонны налив­ников с топливом, которые двигались и в дневное, и в ночное время, являлись объектами поиска и уничтожения силами авиации. С этой целью вертолеты становились в круг и наносили удар по цели.

Досмотровые действия требовали четкого взаимодействия между пилотами вертолетов и личным составом группы спецна­за, назначенной для совершения облета.

Афганская война показала, что зачастую судьба группы и боевой задачи зависит от личных отношений, сложившихся меж­ду экипажами и спецназом. В состав этих эскадрилий назначались пилоты, способные выполнять те задачи, которые ре­шал спецназ. В Чечне так было не всегда. Одной из основных проблем, с которой пришлось столкнуться в самом начале войны, стала неготовность летного состава частей авиации к ведению боевых действий. Сказались длительные перерывы в технике пилотирования и боевом применении. Приходилось эту задачу решать в ходе боевых действий, методом проб и ошибок, вначале отдельными экипажами, наиболее опытными летчиками. Как правило, это были командиры летных частей, их заместители, командиры эскадрилий. Параллельно с восстановлением практических навыков пилоты отрабатывали взаи­модействие со спецназом. С летчиками, прошедшими Афган, было намного проще. Например, в эскадрилье Московского полка в основном были пилоты, имевшие опыт войны в Афганистане. Как вспоминают спецназовцы, с такими летчиками бы­ло легко и приятно работать. Эти пилоты прекрасно понимали, что и как надо делать, чтобы выполнить задачу и не подста­виться под огонь противника. Бойцы разведгрупп обнаруживали противника и докладывали пилотам. Те, в свою очередь, делали круг, а затем резко шли на снижение для атаки. Внезапность и слаженность совместных действий давали прекрас­ный результат. При довольно высокой эффективности облетов потерь в группах практически не было. Те же спецназовцы вспоминают, что хуже стало, когда прибыла эскадрилья из Забайкалья. У этих летчиков не было ни опыта, ни особого же­лания его получить. Они забирались на 2500 метров, и заставить их снизиться для атаки было весьма сложно.

Нельзя сказать, что спецназ прибыл в Чечню готовым к войне в полной мере. Надо понимать, что в условиях развала стра­ны и армии, когда и та, и другая стремились выжить, речь о полноценной боевой подготовке не шла даже в спецназе. Но постепенно в ходе войны накапливались и опыт, и знания, появлялась уверенность. В первую чеченскую удалось серьез­но усовершенствовать некоторые вопросы, связанные с облетом местности. Например, одна из групп спецназа установи­ла в дверь вертолета АГС-17 и вылетала на задание с таким вот мощным бортовым оружием. Причем, как вспоминают спецназовцы, если в Афганистане его устанавливали на станину в дверь, где он мешал быстрому покиданию борта верто­лета бойцами досмотровой группы, то в Чечне удалось поставить его на место пулемета в двери. Его швартовали веревка­ми, и он, таким образом, работал вниз, влево и вправо. Это давало хороший эффект.

Также удалось добиться того, чтобы в отличие от Афганистана, досмотровые действия велись и днем и ночью.

Днем досмотровым группам указывался район воздушного патрулирования. Объектами действий были незаконные мини-за­воды по перегонке горючего, а также колонны и отдельный транспорт, доставлявший нефть или суррогатное горючее в Да­гестан для последующей реализации. Иногда поступала более конкретная ориентировка, в которой указывался маршрут движения транспорта, который требовалось досмотреть, а в случае оказания сопротивления - уничтожить.

Досмотровая группа в дневное время состояла из 12-14 человек. На борт вертолетов брали до пяти пулеметов, однако у пулеметчиков были с собой и автоматы АКМС, которые использовались в случае необходимости при проведении досмотро­вых действий, чтобы повысить маневренность группы.

Для досмотровых действий, проводимых в дневное время, обычно назначались два вертолета Ми-8 и два вертолета Ми-24.

В ночное время характер действий досмотровой группы сильно отличался от дневного. Обычно в состав группы назнача­лось до восьми человек, но все были вооружены пулеметами, которые устанавливались для стрельбы с борта вертолета. Полет проходил на высотах от 400 до 1200 метров. При проведении ночных облетов на пулеметы ПК устанавливали стволы от ПКТ, которые снимали с бронетехники. Они не так быстро перегревались, поскольку стрелять приходилось много. На один пулемет уходило до 1500 патронов. Ленту снаряжали через один патрон: бронебойно-зажигательный - трассирую­щий. Для того чтобы не перезаряжать часто, ленту просто выкладывали по салону, поскольку ни в одну коробку она не вмещалась. Для ночных действий назначался только один борт Ми-8, его сопровождали два Ми-24.

По сути, Ми-8 вылетал весь "утыканный" стволами, как воздушная крепость. По каждому борту по два пулемета, в кормо­вом отсеке - пулемет и в двери АГС-17. В состав группы назначался командир облетной группы - офицер, его заместите­лем мог быть офицер, прапорщик или хорошо подготовленный сержант.

Вертолет в ночное время никогда не совершал посадок, а вел только воздушную охоту для выявления объектов противни­ка и нанесения им огневого поражения. Эффективность ночных действий была довольно высокой. Не было ни единого "пус­того" вылета. Во всяком случае, колонны с ГСМ жгли каждую ночь. А утром приходило подтверждение от агентуры, что в районе поселка такого-то сожжено столько единиц транспорта с ГСМ.

В то время на вертолетах не было тепловизоров, которые ставят на бортах теперь. Поэтому для обнаружения противника пытались брать стационарные приборы ночного наблюдения, но из-за громоздкости от их применения отказались. Брали с собой обычный ночной бинокль БН-2. Он позволял с высокой точностью обнаруживать колонны и отдельные единицы транс­порта, двигавшиеся по дорогам.

При обнаружении транспорта в дневное время вертолеты заходили на цель и делали предупредительную очередь из борто­вого оружия, вынуждая транспортное средство остановиться. После того, как транспорт останавливался, над ним встава­ли в круг два вертолета огневой поддержки Ми-24.

Ми-8 с досмотровой группой на борту совершал посадку. Командир вертолета сам определял место посадки, которое должно было обеспечивать возможность посадить вертолет, а также взлететь после выполнения задачи. Кроме того, ме­сто посадки вертолета должно было обеспечивать безопасность вертолета в случае возникновения огневого контакта лич­ного состава досмотровой группы с противником.

При посадке вертолета первыми покидали борт заместитель командира группы и разведчики тылового дозора, которые за­нимали позиции в хвосте вертолета. Далее покидала борт огневая подгруппа, состоявшая из 1-2 троек, которая в зависи­мости от местности занимала огневые позиции с задачей прикрыть вертолет. Затем выдвигалась подгруппа захвата. Впере­ди шел сапер, который выявлял минные заграждения на этапе выдвижения. Вслед за ним выходил разведчик, который страховал действия сапера, наблюдая за обстановкой по ходу движения. А за ним уже двигался командир отделения, ко­торый руководил их действиями и наблюдал за командиром группы.

Если вертолет садился на расстоянии 400-600 метров от объекта досмотра, бойцы группы двигались к транспорту перека­тами, прикрывая друг друга. Как при движении, так и во время непосредственного досмотра каждый боец наблюдал и го­тов был вести огонь строго в своем секторе. Непосредственно у транспорта досмотровая группа под прикрытием своих то­варищей выводила людей и размещала их в стороне от транспорта, после этого начинался непосредственный досмотр.

В случае попытки сопротивления, если эти действия не несли в себе угрозы жизни и здоровью разведчиков, к сопротив­лявшемуся применялась физическая сила. Если же следовало нападение, то применялось оружие. Однако следует заме­тить, что, как правило, применение оружия не требовалось.

В ходе первой чеченской кампании, несмотря на успешное взаимодействие спецназа и авиации, удалось выявить ряд во­просов, которые нуждались в решении. Со времен Афганистана оставалась несовершенной система сигналов обозначения своих войск. Основным сигналом был дым оранжевого цвета. В войсках нет ни технических, ни специальных средств свя­зи для работы с авиацией. Связь внутри досмотровой группы при высадке и проведении досмотровых действий осуществ­лялась с помощью УКВ радиостанций Р-392. В составе группы находилось от двух до четырех станций, по одной - две на борту. Связь с вертолетами осуществлялась по радиостанции "Ромашка" либо с помощью той же радиостанции Р-392. Од­на из частот соответствует одному из кварцев бортовой радиостанции Ми-8. Однако для использования Р-392 для связи с вертолетами следует заблаговременно договориться с вертолетчиками об установке соответствующего кварца, посколь­ку эта процедура требует немало времени. Поэтому Р-392 использовались только при длительных совместных действиях.

Следует отметить, что все вопросы, касающиеся связи и опознавания, остаются открытыми и в настоящее время.

По оценкам специалистов, досмотровые действия, проводимые в ходе первой кампании 1994-1996, годов были организо­ванными и эффективными.