Рассказы участников чеченской войны

На железнодорожный вокзал Таня не пошла. Во-первых, она сегодня дежурит по медпункту части, во-вторых, ее муж — командир группы спецназа капитан Андрей Шумилов с отрядом в Нижний Тагил не вернулся, остался в Чечне.

Татьяна давно живет ожиданием весточки из района боевых действий. Она сегодня, конечно, немедленно посмотрит в теленовостях, как встречали ее братишек-спецназовцев. А вечером кто-нибудь из ребят обязательно забежит, принесет ей письмо от мужа. Андрей всегда передает ей со знакомыми весточку, рассказывает вкратце, что происходит в Чечне, как воюют уральские спецназовцы…

Он абсолютно не похож на книжного или киношного рейнджера, который один в поле воин. Он не амбал-крушитель. Скромен, незаносчив, доброжелателен. Любит свое дело, которому отдается весь, без ос­татка. Короче, гвардии подполковник Владимир Чабанов мало смахивает на героя. Хотя в действи­тельности настоящий Герой России. Человек, выне­сший немало трудностей, не раз смотревший смер­ти в глаза.

Расскажу одну историю из своей боевой практики. Может быть, кому-то из читателей журнала она будет не только интересна, но и полезна. Дело было в самом начале «первой Чечни». Мы штурмовали Грозный…

Это событие, которое могло бы стать переломным во всей чеченской трагедии. К июню 1995 года федеральные войска загнали остатки отрядов сепаратистов в угол и с ними можно было покончить одним ударом. Вместо этого закономерного приказа последовал другой – стоять и смотреть.

На крутом подъеме трудяга «бэха», надсадно взревев, забуксовала в глубокой рыт­вине. Гусеницы, бодро та­щившие машину с мото­стрелками на броне по раскисшей от дождя грунтовке, вмиг утратили тяговую мощь, бе­шено, словно закипая злостью от собствен­ного бессилия, расплескивали топкую, похо­жую на взбитые сливки грязь — сотрясающий корпус рывок, другой… десятый… Эх, дорожка фронтовая, по уши увязли.

Война – это не только победы и поражения. Война – это в первую очередь боль. Это смертная пропасть, в которую можно сорваться ежесекундно. И нередко единственный, кто способен удержать тебя на краю этой пропасти, медик, врач.

Военный фельдшер Олег Голыжбин не раз бывал в подобной роли. Вернувшись из Чечни, он представил редакции свои дневники. Вряд ли кто другой, наблюдая со стороны, смог бы так пронзительно написать о войне. В эти трудные дни рядом с фронтовыми медиками работал и фотокорреспондент Сергей Сидоров. Публикуем их совместный репортаж.

Часам к десяти не по-зимнему жаркое солнце окончательно растопило туман. Земля, вдоволь вкусившая ночью затяжного ливнепролития, начала с маревой дрожью выдыхать влагу обратно, к бездонным небесам.

Подсыхало. Вместо грязевой размазни все явственнее очерчивались наезженные колеи со слепками «бэтээровских» протекторов. В терновнике, осоловевшие от тепла, перекликались пичуги. Ни дать ни взять – благодать вселенская!..

…Чечня, 2001 год, июнь. Это была всего лишь командировка в «мирно отстраивающуюся» республику, говоря о которой, средства массовой информации уже избегали упоминать слово «война». Но от этого тем, кто продолжал выполнять там задачи, было не легче. Сегодня вспоминаю ту надпись на месте стоянки боевиков: «Народы Кавказа созданы для войны». Она продолжалась и тогда, к великому сожалению.

93-й механизированный полк 100-й дивизии оперативного назначения Северо-Кавказского округа внутренних войск МВД России был сформирован в сентябре 1998 года. С начала контртеррористической операции принимал участие в боевых действиях в Дагестане и Чечне.

Город Кизляр за свою почти четырехсотлетнюю историю не раз становился объектом нападения. В ноябре 1831 года в результате опустошительного набега на город одного из вождей, говоря современным языком, тогдашних чеченских бандформирований – имама Гази-Магомеда погибло 134 человека, полностью были сожжены тридцать домов, три церкви. В заложники было захвачено 168 человек, в основном женщин и детей, за которых Гази-Магомед получил позже немалый выкуп.