Из "Донбасского цикла" стихов, 2022 (Нацаренус Ольга)

***
По земле чёрной, усталой, выжженной,
Которая рожать уже давно не хочет,
Идёт пехота, идём мы своими нагими жизнями,
Каждый день делая их в разы короче.
 
Дождь льёт такой косой и такой ледяной,
Будто слезами вбивает в землю боль и покой.
Нет во всём мире, как оказалось, сильнее любви земной,
Ради которой сегодня уходим в бой.
 
Мамины тёплые руки – где они?
Почему сейчас не на моей макушке?
Мама, где твой голос? Мама, беду прогони!
Нет, не услышать тебя, пока над нами кружат «вертушки».
 
К рассвету, в тиши, чуть поодаль, за ельником
Кукушка старается, плачет – так она судьбы пророчит:
Кому из нас избежать быть застрелянным,
А кому – смерть на грудь, и ему не дожить до ночи.
 
А воздух горячий наполнен скупыми молитвами –
Кто знает, есть ли в проклятых окопах другие основы?
Прошу, не оскверняйте дурными липкими мыслями
То, на что мы с ребятами сейчас готовы…
 
***
Кедр, Кедр, я Восток. Живы?
Потусим, знать, ещё на гражданке!
Будет утро, не дрейфь, служивый!
Будет утро, и будут танки!
 
Как весна нынче разыгралась,
Босиком по лужам, чудачка.
Как назло, до утра осталась
Сигарет отсыревших пачка.
 
Как назло, до утра снаряды
Будут сыпаться по окопам.
И ребят, чьи сердца рядом,
В медсанбате устанут штопать.
 
Танки? Да, обещали, точно!
Веселее нам будет с ними!
Слушай, Кедр, у тебя ж дочка
Родилась, вроде! Как имя?
 
Я услышал раз от комбата
(он толковый, во многом шарит)
Не положено в ад солдату,
Не служивых там черти жарят…

***
Смерть не страшна, вернее, страшно за один шаг до неё,
Там, где время безжалостно наши судьбы куёт,
Там, где есть, что терять и есть, кого за руку взять,
Даже когда повсюду страх и кровь – война, твою мать!
 
Ты нащупал предел, но как оказалось, за ним еще целый век,
Мимо выжженных городов, с автоматом, в кулаке крест-оберег.
Где чужой, как и свой, перед Вечностью встаёт теперь в единый строй.
Ты прости их, Земля, за всё. Души их упокой.
 
А вдали от грохочущих пушек, от порванных танков и тел,
Воет мать, просит Небо, чтобы сын ее уцелел.
Воет так, пытаясь отмолить его у беды,
Что в полях плачет ветер, птица молчит, и кони не пьют воды...

***

Дома стоят. Вернее, дома стояли:
Чашка с чаем, кино, дети спали,
А потом туда прилетел снаряд,
И теперь из домов руины в ряд.
 
На кладбище пятиэтажек погибших:
«Мама, мы умерли, если уже не дышим?»
Родятся и гаснут ангелов стоны
В смешанной с кровью пыли бетонной.
 
«Мама, пора покормить нашу кошку.
Мама, это игра? Это всё понарошку?»
Как кубики рухнули лестниц пролёты –
Ночью работали тут самолёты.
 
Мёртвые. Их много. Сколько их было?
Наполнилось смыслом слово «могила».
Им больше не страшно, плачет свеча.
Возможно ли заново жизни начать?
 
А было ли когда-нибудь по-другому?
В любое время найдутся причины.
В рассветах, в закатах по полю сырому
Идут воевать, убивать мужчины.
 
Что делать, если в двадцать втором
Приходится думать нам о таком…

Письмо с передовой
 
Я споры отложил давно в резерв:
Курок взведён – иначе не умею.
Есть у меня один, болящий нерв,
Его и ненавижу и лелею.
Во мне он – тетива, но не струна,
Она расскажет всё, тебе ответит,
Как алою зарёю допьяна
Напился под Каховкой в двадцать третьем.
Как за Москву, Воронеж и Донбасс
Наматывали вёрсты с автоматом,
Как жизнь героев делала из нас,
Как уходили в небеса ребята.
Как понял я, зачем и для чего
Нас матери рожают сыновьями,
И нет вкуснее хлебушка того,
Что выкормлен российскими полями.
Чужого мне и лишнего не надо,
Я верю, я надеюсь, я люблю,
Я осенью вернусь к тебе из ада,
И обниму, и тихо заскулю.
Я старше стал, или мудрее что ли,
Нельзя любовью надышаться впрок.
Я так скажу: на всё есть божья воля,
И в письмах от тебя она – меж строк.
 
***

А он – совсем, как я, веселый и шальной,
Его года к моим – не будет и полста.
В висок он целил мне, обласканный войной,
Теперь я в слове «был», и дальше – пустота.
 
А завтра – нет, не я пишу письмо домой,
Впервые без войны в полях взойдёт рассвет.
От горя сляжет мать, и сын родится мой,
И ворон прокричит, что правды в мире нет.
 
А завтра стопок звон, да дорогой мой друг
Живой – он на себе меня из боя нёс.
Живой проснется лес, и дождь прольётся вдруг,
И вытрет пот со лба уставший наш Христос.