Сборник стихов чеченской войны (Сергей Михайловский)

Шел 95-й год

Снова живой, в висках седина, а мне лишь - немного за двадцать!
Площадь Минутка, в глазах темнота, стрелки часов у двенадцать!
Грозный замолк и время опять с костлявой секунды считает,
Но все-же недолго прождала она - сердца вновь свинцом наполняет!

Оскалы руин вокзальных окон с луной наши жизни меняют,
Но есть в магазине последний патрон, пусть жажду уймут - не поймают!
Со снегом январским останемся здесь весеннего солнца заждавшись,
И вместе с цветами мы ляжем к своим могилам по душам скучавшим.

И если хоть кто-то взглянув на гранит, прочтёт там -январь 95ый
Минуту хотя-бы пусть помолчит и дальше пойдёт не узнавший,
Как плавился снег от ран трассеров, под снегом асфальт прорезая,
Как сыпались траки под гимн триколор, шампанским страну обливая,
Грозный горел в новогоднюю ночь, нам кровью бокал наполняя,
А где-то мирно гулял наш народ, рассвет новой жизни встречая!

Журавли

Искры огня в палатке седой от дыма выцвели ели,
машины застыли в тени гробовой стволы ещё ищут мишени,
и лишь на рассвете задышат они огнём наполняя бойницы,
и в небе опять пролетят журавли бросая нам грустные крики,
а может и мы к ним завтра прильнём как пел Акуджава когда-то, и грустную песнь свою запоём сердце сжимая солдата
Сумрак в глазах от стреляных гильз последний патрон магазина,
и пот на висках капелью завис их ветер бросает уныло,
он рвёт обгоревшие тены машин считая последние вздохи,
и к небу уносит в отчаянных клин гранитного камня оплохи
А дальше лишь мама вслед тем журавлям помашет слезой словно сыну,
и небо укроет траурный клин осенним дождём сиротливо.

Вертолетчикам

Скажите мне зачем и для чего живу я,
Живу всегда я временем одним,
Дыханье гор и шум винтов опальный,
След каравана в буднях боевых

Скажите мне кто видел смерти лико,
В кривой отметке в небе голубом,
И с перегрузом раненых, убитых,
Печальной птицей курс аэродром,

Кто с грузом 200, чуть земли касаясь,
Кричал -Ну всё! Ещё последний и домой,
Как взвыл движок с тобой не соглашаясь,
А ты молил ну потерпи родной

Кто видел перевалы и ущелья,
Ствол пулемёта чертящий горизонт,
Обрывки фраз навек в душе зависших,
-Ну почему мне сына не сберёг?

Ну что ответить, ведь понятно горе,
Свинцовый взгляд отцов уж позади,
И снова гул движка, и воздух чисто поля,
К Афгану снова бороздят винты....

Ваши лица

Мне не понять сегодня ваши лица,
Да что вообще вы знали о войне,
Когда не видели в граните лица,
Друзей застывших камнем на земле,
Вы смело судите о бессмыслие жизни,
Ратуя о не розданных долгах,
а где-то землю матом покрывают,
И думают о раненых друзьях,
О тех, кто кровью исходил в машине,
И на бортах тот номер -К227,
О них никто ведь больше не расскажет,
А вам не нужно, -действительно зачем!
Вам лучше жить когда -когда-то, кто-то, где-то,
Да кто угодно, только бы не ты!
Что говорить тогда тебе о смерти,
Ты думаешь о ней всё знаешь ты?
Ты много видел? Неужели? Много понял?
И из газет ты судишь о войне,
Историю глазами не расскажешь,
А те кто мог-бы -судьбы их в земле!

Чеченский след

Чеченский след на перевалах, стук винтореза за спиной,
В разгрузках грудь, дыханье тяжесть, и гроздья звёзд над головой.
Урус-Мартан объят туманом и пешим строем под луной,
Уходит группа на заданье, где смерть заждалась нас с тобой!

Остовы техники слепые, броня сгоревшая молчит,
Лишь только ели молодые, нам шумом души теребит.
506-ая бронегрупа мотострелкового полка
осталась здесь напоминанием - дорога в горы нелегка!

Далекий выстрел АКМа устало режет черноту,
Блокпост ответит трассерами взрывая в клочья тишину.
И снова ночь, порывы ветра несут нам гарь со склонов гор,
И смысл один - жизнь без ответа солдату - честь! Для вас - позор!

Сгоревшая колонна

Среди руин Афганского аула, следы войны остались между голых стен,
отстрелянные гильзы, и мертвые солдаты, насильно к смерти попавшиеся в плен!
Совсем недавно ехали смеялись, в руках сжимая вещ-мешок и АКМ,
ни без улыбки милых вспоминали, не зная что в гробу увидят вскоре свой удел.

Въезжая в центр отбитого аула седой старик им преграждает путь,
пошёл навстречу чёрным БТРам, не смея на коран свой посягнуть!
Команда СТОП!, колонна смирно стала, и взвод затворов пронесся по звену,
Когда последняя душманская шалава, с гранатомётом тихо спряталась в тылу!

Старик спросил командующего ротой, навстречу вышел ротный-капитан,
На вид обычный краснодарский парень - ПМ ему поставил у виска!
-Ты кто такой, чего тебе здесь надо? Раздался ВЗРЫВ среди высоких гор,
Старик исчез, смело взрывной волною, а с ним и краснодарский человек!

Под точные удары пулемёта, ребята падали не укрывшись за бронёй,
оставшиеся живыми отступая лишь изредка отплёвывались свинцовою слюной!
Вот шлейф пустился по обшивке танка, мешая бронь с распаханной землёй,
Солдат укрылся, но ведь пуля-дура, прошла на вылет через, бетонный толстый слой!

Душман и BARRET - смертельно сочетание, но поздно думать с полой головой,
Солдата нет то матери рыдание, да и правительству с безмозглою башкой,
И вот в один с последних БТРов заряд из мухи с крыши полетел,
Поднялись шины, разметая стены, кровавая картина с человечьих тел!
P.S.
Развеял ветер дым горящей брони, впитала кровь Афганская земля,
Попробовали мы душманской хлеба соли, и эту боль мы не забудем никогда!

Экипаж

Дождь слезою укроет брезенты, грязь мешая и матом бранясь,
На носилки уложат останки за их души украдкой молясь,
Синим стержнем внесут позывные экипажа сгоревшего в бланк,
И к РЭМбату оттащат буксиром тот войной искалеченный танк

Выстрел в срез броня не сдержала - обожженная фара "луна",
Сердцевину в броню утопила, но жизнь пацанам не спасла,
Танк стоит обелиском печальным лижет пламя лица ребят,
Ну а где-то бронёй прикрываясь к ним бойцы сводной роты спешат

Птичий крик пронзительно громкий над горящей машиной кружит,
Цифру 200 отправит девчонке, той которая ночи не спит,
Крик раздастся и прямо в квартиру страшный ящик бойцы принесут,
Алый орден маме с колена вместе с сыном они отдадут

Где-то в парке к сгоревшей машине подойдёт седой капитан,
Нервно сядет и руки застынут, танк с тоской его слёзы глотал.

Сергей Михайловский