Окончание первой чеченской войны: Операция «Сорванный мир».

Хасавюртовские соглашения (июль-август 1996 г.)

3 июля 1996 г. состоялся второй тур выборов президента РФ. Воспользовавшись поддержкой А.Лебедя, в первом туре занявшего третье место и получившего около 15 % голосов избирателей, президент Ельцин был переизбран на второй срок. Одержав, очередную политическую победу, руководство страны решило пересмотреть содержание мирных соглашений, заключённых с чеченской стороной в Москве и Назрани. Вероятно, к этому подталкивал не только генералитет, крайне недовольный, что ему в очередной раз «не дали добить бандитов», но и А.Лебедь, назначенный Секретарем Совета Безопасности. Существует миф, что этот политик был изначально готов закончить непопулярную войну на невыгодных для России условиях. Но не всё так однозначно. Стоит отметить, что у генерала не было чёткой позиции по чеченскому вопросу. В июле 1996 г., уже заняв одну из высших государственных должностей, генерал в интервью немецким журналистам заявил, что не возражал бы против независимости Чечни. В беседе же с корреспондентом «Нью-Йорк Таймс» назвал чеченских сепаратистов бандитами, а мятежную республику охарактеризовал, как часть территории России. Это наглядно демонстрирует, что как таковой готовой программой мирного урегулирования на Северном Кавказе А.Лебедь не располагал. Это подтвердили и последовавшие летом 1996 г. события.

Напомню, генерал шёл на президентские выборы с политическим заявлением: «Я остановил одну войну, остановлю и другую». Действительно, А.Лебедь имел опыт «силового принуждения к миру», полученный в ходе приднестровской войны 1992 г. Тогда, возглавляемая им 14-я армия, посредством артиллерийских ударов, вынудила молдавскую сторону прекратить боевые действия и сесть за стол переговоров с руководством непризнанной Приднестровской Молдавской республики. Вероятно, российским генералам удалось убедить нового секретаря Совбеза сорвать перемирие в Чечне и, нанеся сепаратистам ряд сокрушительных ударов, принять их капитуляцию. В случае успеха, позиции А.Лебедя в кремлёвской иерархии укреплялись неимоверно, именно ему достались бы лавры победы в войне, которой федеральная сторона не могла добиться больше полутора лет. Косвенно это подтверждает встреча «кандидата в Бонапарты» с командующим Объединённой группировкой войск в Чечне (ОГВ) генералом В.Тихомировым в начале июля 1996 г. В ходе неё «состоялся откровенный разговор» и было «найдено взаимопонимание».

Интересно отметить, как менялся тон федеральной стороны в начале июля 1996 г. 1 июля чеченская сторона заявляет, что российское командование не соблюдает условий перемирия: федеральной стороной не снято ни одного блок-поста, в то время как согласно Назрановским договорённостям, они должны быть ликвидированы не позднее 7 июля. Сепаратисты предупредили, если этого не произойдёт, чеченская сторона перейдёт к «мерам оборонительного характера». Так как исход президентских выборов был ещё не определён, российская делегация на встрече 3 июля (день проведения второго тура) заявляет - блок-посты снимаются, продолжается плановый вывод войск из республики. Но уже через несколько дней маски сорваны, так как «хозяин Кремля» определился. 6 июля чеченская сторона повторно предупреждает, что в случае, если к концу следующего дня российские блок-посты сняты не будут, она выходит из переговорного процесса. Теперь последовал совершенно другой ответ: полного снятия блок-постов не планируется, командование увязывает этот вопрос с «общей нормализацией обстановки». Кроме того, сепаратистам было сделано издевательское предложение «второй свежести»: начать переговоры с марионеточным правительством Д. Завгаева. Таким образом, российское руководство продемонстрировало, что не собирается выполнять подписанных ею же договорённостей, когда в них отпала политическая необходимость. Спору нет, Московско-Назрановское перемирие нарушалось и чеченской стороной, но все возможности мирного урегулирования на тот момент не были исчерпаны. Выходя из переговорного процесса, федеральное руководство решило добиться большего результата, продолжив боевые действия. Это решение привело к новым потерям с обеих сторон и, в конечном счёте, к поражению России в первой чеченской войне.

Вернёмся к текущим событиям. 8 июля 1996 г. федеральное командование переходит к привычному для него языку ультиматумов. Генерал В.Тихомиров потребовал от лидера сепаратистов З. Яндарбиева «пояснений по всем фактам» (видимо нарушений перемирия) и возврата к 18.00 всех пленных, находящихся у чеченской стороны. В противном случае, командующий ОГВ грозил применением «адекватных мер» (заметим, речь об ОБМЕНЕ пленными уже не идёт). 9 июля 1996 г. российская армия возобновила активные боевые действия в республике.

С 9 по 16 июля был нанесён ряд мощных ударов по предгорьям и сёлам в горной части Чечни, где базировались отряды сепаратистов. С 20 июля федеральные силы начали крупномасштабную операцию на юге республики. Бомбардировкам в очередной раз подверглись горные Шатойский, Веденский, Ножай-Юртовский районы. 10 июля командующий ОГВ генерал В.Тихомиров отдал приказ «принять все меры к розыску и задержанию З. Яндарбиева», в этот же день секретарь Совета безопасности А.Лебедь обвинил в эскалации конфликта чеченскую сторону. В ответ на вопрос журналистов о «самоуправстве» командующего ОГВ, сорвавшего перемирие, А.Лебедь ответил буквально следующее: «Тихомиров ВПОЛНЕ УПРАВЛЯЕМЫЙ ГЕНЕРАЛ», таким образом, обозначив курс Кремля на сворачивание переговорного процесса в республике.

Отвергнув последние предложения начальника Главного штаба чеченской армии А.Масхадова о возвращении за стол переговоров, федеральная сторона явно не беспокоилось о последствиях. Как свидетельствует в своих мемуарах «Моя война» генерал Г. Трошев, у российского командования были данные о планах противника организовать 9 августа, в день инаугурации (вступления в должность) Б.Ельцина серию диверсионно-террористических актов. Распространяемые же среди местного населения слухи и листовки с предупреждениями о готовящемся штурме Грозного воспринимались как блеф. То, что произошло 6 августа 1996 г. можно было охарактеризовать рекламным слоганом, появившимся несколько позже на телеэкранах: «ШОК—ЭТО ПО НАШЕМУ». В 5.50 утра отряды чеченских боевиков атаковали Грозный. То, что российское командование не сразу поняло, что происходит, наглядно показывает такой эпизод. В этот день была запланирована спецоперация федеральных сил в поселке Алхан-Юрт (расположен юго-западнее Грозного на трассе Ростов-Баку). Для её проведения было решено вывести из столицы республики более 1,5 тыс. военнослужащих внутренних войск и сотрудников чеченской («завгаевской») милиции. Парадоксально, но выдвижение этих подразделений началось в 6.30 утра, когда отряды противника уже входили в город.

До сих пор не желающие признавать поражение в августе 1996 г. российские генералы и «придворные летописцы» предлагают своё видение данных событий. Так генерал Г. Трошев, ветеран обеих чеченских войн доказывает в своих мемуарах («Моя война»), что план А. Масхадова являлся в военном отношении авантюрой. Боевики, мол, были обречены оказаться окружёнными в чеченской столице и уничтожены. Это не произошло, как утверждает российский генерал, исключительно благодаря очередному «предательству политиков», включая, естественно, А. Лебедя. Данные, приводимые генералом ФСБ А. Михайловым (в его книге «Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин»), ещё более причудливы. Автор, ссылаясь на воспоминания А. Масхадова, утверждает, что последний ввёл в Грозный ВСЕ наличные силы чеченской армии, якобы за пределами столицы республики не оставалось ни одного боевика. Из всего вышесказанного делается вывод - атака на Грозный носила исключительно демонстративно-пропагандистский характер, с целью дать повод политикам-«капитулянтам» закончить войну ценой унижения России и её армии.

Реально события развивались несколько иначе. В этот день чеченскими отрядами были атакованы одновременно с Грозным и другие крупнейшие города республики - Аргун и Гудермес. Притом, если в Аргуне федеральным силам удалось удержать только здание комендатуры, то Гудермес был сдан ими вообще без боя. Что касается окружения чеченской группировки в Грозном, на протяжении войны подобное происходило регулярно, но отряды противника с завидным постоянством покидали «полностью блокированные» населённые пункты. И теперь, очередное взятие столицы республики федеральными силами отнюдь не поставило бы точку в этой войне (что продемонстрировал и ход второй кампании).

Казалось, что у чеченской стороны нет никаких шансов. Отряды, первоначально атаковавшие Грозный, составляли 1,5-2 тыс. бойцов. За неделю боёв группировка противника в Грозном возросла до 6-7 тыс. «штыков» за счёт переброски подкреплений из других районов республики и перехода на сторону сепаратистов части «завгаевской» милиции. Но, даже с учётом этого фактора, превосходство российской стороны казалось неоспоримым. Федеральный гарнизон в Грозном насчитывал 15-20 тыс. бойцов (включая «завгаевскую» милицию). Кроме того, у российской стороны было превосходство в бронетехнике и артиллерии, а также абсолютное господство в воздухе. А.Масхадов противопоставил этому профессионализм и боевой опыт своей армии. К тому же, он навязал российской группировке крайне невыгодную для неё тактику. Чеченские отряды входили в Грозный и, подобно ручейкам, «растекались» МЕЖДУ федеральными блок-постами, комендатурами, другими местами дислокации столичного гарнизона. Как и в марте 1996 г., их тактика при штурме города очень сильно отличалась от тактики федералов во время «зимней войны» за город в начале 1995 г. Чеченцы не ставили своей целью захват или уничтожение ВСЕХ городских объектов. Войдя в Грозный, они блокировали российских подразделения внутренних войск на блок-постах и в комендатурах, изолировав их друг от друга, и деморализуя постоянным «беспокоящим» огнём. Основной удар был нанесён по комплексу административных зданий в центре города (Дом правительства, МВД, ФСБ и др.), где вместе с военными, оказались блокированы и несколько российских журналистов.

Подразделения Минобороны, дислоцированные на военных базах в Ханкале и аэропорту «Северный» реагировали довольно вяло. Вероятно, армейские генералы рассчитывали, что противник сам покинет город (как это было в марте 1996 г.) и не торопились бросать своих подчинённых на помощь «смежникам» из МВД. По крайней мере, первые попытки переломить ситуацию в Грозном они предприняли только во второй половине дня 7 августа (!), когда на помощь осаждённым потянулись первые бронеколонны. Но время было уже упущено. Часть чеченских отрядов организовала засады на направлениях их следования. Недостатка в оружии противник не испытывал - на захваченном накануне грозненском вокзале в качестве трофея, в частности, был захвачен вагон, загруженный «под завязку» одноразовыми противотанковыми гранатомётами. В итоге повторилась та же картина, что и зимой 1995 г., российские боевые машины становились лёгкой мишенью для мобильных легковооружённых чеченских отрядов. Только на шестой день боёв, 11 августа одной из колонн удалось пробиться в центр города на помощь осаждённым. Были эвакуированы раненые, журналисты, вывезены трупы погибших.

10 августа А. Лебедь был назначен полномочным представителем президента РФ в Чеченской республике. Вероятно, в этом была заключена тонкая интрига, противники генерала ожидали, что в этой «горячей точке» он найдёт свою «политическую смерть». Но «кандидат в Бонапарты» переиграл своих соперников. Убедившись в невозможности одержания военной победы имеющимися средствами, он, подобно другому генералу - де Голлю, предпочёл пойти на переговоры с сепаратистами. Как ни странно, политический расчёт генерала и интересы России на этот раз удачно совпали. Уже в ночь с 11 на 12 августа он начал переговоры с А. Масхадовым и заставил подключиться к ним генерала К. Пуликовского. Министр обороны генерал И. Родионов был назначен на свою должность по личной рекомендации А. Лебедя, что позволяло последнему контролировать военных. Министр же внутренних дел А. Куликов, имевший репутацию «ястреба», был нейтрализован генералом-миротворцем обвинением в сдаче Грозного. Самое удивительное то, что А.Лебедю удалось убедить президента Б. Ельцина в правильности своего курса и сосредоточить в своих руках весь процесс мирного урегулирования. Возможно, это объяснялось крайне тяжёлым положением, в котором оказалась федеральная группировка. С 14 августа чеченская армия уже практически полностью контролировала Грозный. Российское командование отказалось от попыток возвращения города и сосредоточилось на удержании военных баз на окраинах чеченской столицы - в аэропорту «Северный» и Ханкале, которые, впрочем, противник и не пытался штурмовать. В городе ещё оставались очаги сопротивления, в местах дислокации были блокированы примерно 2 тыс. федеральных военнослужащих и милиционеров. Но в условиях нехватки боеприпасов, медикаментов, продовольствия и воды они были обречены на гибель, если не от огня противника, то в результате авиа- и артиллерийских ударов своих. Кроме того, в руках сепаратистов оставались Аргун и Гудермес, чеченская армия также активизировала свои действия свои действия под Урус-Мартаном и Ведено. В этих условиях А. Лебедю с 14 августа удалось установить фактическое перемирие в Грозном, а 17 августа генерал К. Пуликовский подписал приказ № 107 о прекращении боевых действий по всей территории республики.

Последняя попытка «ястребов» сорвать процесс мирного урегулирования состоялась 19 августа 1996 г. В этот день пресс-секретарь российского президента обнародовал его поручение А.Лебедю - восстановить систему поддержания правопорядка в Грозном по состоянию на 5 августа (т.е. до штурма города). В тот же день генерал К. Пуликовский предъявил ультиматум противнику - в течение 48 часов покинуть столицу республики и сложить оружие, в противном случае по городу будут нанесены удары из всех систем вооружений, имеющихся в наличии. Артиллерийские и авиационные удары по Грозному возобновились уже ночью 20 августа, до истечения назначенного срока. Это обрекало на неминуемую гибель и блокированных в городе федералов, и мирных жителей, которых по оценке правозащитников из «Мемориала» оставалось в Грозном от 50 до 70 тысяч. Кровавую вакханалию всё-таки удалось остановить А. Лебедю. Прибыв в Чечню, он добился прекращения огня и разведения противоборствующих сторон в Грозном. А уже 30 августа при его непосредственном участии были подписаны Хасавюртовские соглашения, предусматривающие вывод российской армии из республики и подписание между Россией и Чечнёй политического соглашения об «отложенном» статусе Чеченской Республики до конца 2001 г. Федеральное руководство пыталось добиться сохранения 2 российских бригад в Чечне, но после очевидного военного поражения в Грозном, об этом не могло быть и речи - руководство Ичкерии заявило, что не гарантирует их безопасности. В итоге, к концу 1996 г. федеральная группировка полностью покинула Чечню.

Чеченская авантюра дорого обошлась России. Только в августовских боях за Грозный по официальным данным потери федеральной стороны составили 558 человек убитыми. Кроме того, по данным «Мемориала» было ранено около 1,5 тыс. и пропали без вести около 200 военнослужащих и сотрудников милиции, было подбито 87 единиц бронетехники. Всего в ходе первой войны Россия потеряла более 5 тыс. человек убитыми, 16-18 тыс. ранеными, более 700 военнослужащих и милиционеров, остававшихся в плену и числившихся пропавшими без вести. Также за неполные 2 года войны было потеряно более 800 единиц бронетехники, 30 самолётов и вертолётов.
Война имела серьёзные последствия для обеих сторон. Чечня лежала в руинах, огромное количество оружия на руках у населения привело к мощному всплеску преступности. Самыми доходными видами деятельности стали торговля наркотиками, оружием, самопальным бензином, получаемым из нефти, откачанной на чеченском участке нефтепровода «Баку-Новороссийск». Кроме того, массовое распространение получили похищения людей с целью выкупа, это явление быстро охватило весь Северный Кавказ. Избранный в январе 1997 г. президентом республики А. Масхадов ничего не мог этому противопоставить. В условиях тейповой (клановой) структуры чеченского общества, он постоянно вынужден был балансировать на грани гражданской войны, не забывая при этом и о возможности повторного вторжения со стороны России (напомню - в 1994 г. именно внутричеченский конфликт, раздуваемый бывшей метрополией, послужил поводом для её силового вмешательства). Его опасения были небеспочвенны - несмотря на подписанный в мае 1997 г. Б. Ельциным и А. Масхадовым Договор о мире и принципах взаимоотношений, звучали заявления со стороны федеральных политиков и чиновников о Чечне как «неотъемлемой части России». Финансовые средства, выделяемые на восстановление экономики республики из федерального бюджета, успешно «распиливались» между российскими чиновниками и их чеченскими коллегами, коррупция не делает различий по национальному признаку. В этих условиях в республике стали усиливаться позиции исламских радикалов. Их целью было уже не построение независимого светского чеченского государства по турецкому образцу, к чему стремился Масхадов, а джихад против России с целью её полного вытеснения с Северного Кавказа.

В то же время и федеральное руководство проводило крайне невнятную политику в регионе. Опорой Кремля здесь (впрочем, как и по всей стране) в основном оставались выходцы из советской коррумпированной партхозноменклатуры. Крах либеральных экономических реформ в 1998 г. привёл к ещё большему усилению социальных противоречий, но именно на Северном Кавказе следствием этого стало усиление радикальной оппозиции не под красными, а под зелёными знамёнами ислама, т.н. ваххабитов. Естественно, они пользовалась материальной и моральной поддержкой «братьев по вере», как из Чечни, так и из мусульманских стран дальнего зарубежья. В свою очередь, федеральный центр утратил возможности эффективного силового вмешательства, в случае обострения ситуации. После дефолта 1998 г. задача создания профессиональной армии была отодвинута на неопределённый срок. Работа правоохранительных органов и спецслужб также оставляла желать лучшего. Даже генерал Г. Трошев в своих мемуарах («Моя война») признаёт, что А. Масхадов, по крайней мере, пытался бороться с исламскими радикалами на территории Чечни в межвоенный период 1997-99 гг., в то время как российское руководство полностью самоустранилось от решения этой проблемы даже на подконтрольной ему территории. Самым слабым звеном в регионе оказался Дагестан. Именно здесь летом 1999 г. возник очаг гражданской войны. На помощь официальной Махачкале была брошена российская армия, местным ваххабитам серьёзную военную поддержку оказали чеченские полевые командиры - Ш. Басаев и Хаттаб. Неспособность федерального центра одержать убедительную победу на своей территории и закулисные политические игры в Кремле по реализации плана «Преемник» привели к втягиванию страны во вторую чеченскую войну, ещё более кровавую и затяжную, чем первая.