Герой России Олег Кублин из спецназа «Витязь»

Живуча все-таки эта казенно-универсальная фраза, которая сплошь и рядом встречается в наградных указах: «За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального зада­ния…». За выполнение специальных зада­ний получил Звезду Героя России, два ордена и три боевые медали подполков­ник Олег Васильевич Кублин, замести­тель командира отряда специального на­значения «Витязь».

За туманной, обте­каемой, непонятной формулировкой не видно ни человека, ни подвига. Не раз­глядеть за скупыми строками ни седых волос, ни пота и крови, ни шрамов на сильных, тренированных телах.

Заместителем командира учебного батальона спецназначения майора Кублина назначили вроде как по партийной пу­тевке: иди, мол, поработай на горячем участке.

Сегодня трудно судить, справился Кублин с поручением, с точки зрения то­гдашних требований к партийному долгу, или нет. За работу взялся с присущей ему энергией. И уже через несколько ме­сяцев, помотавшись по полигонам и учебным городкам, майор Кублин сам проникся идеологией «краповых бере­тов», стал таким же горячим и матерым спецназовцем.

А для себя твердо уяснил две вещи: чтобы в боевой обстановке на своих парней можно было всегда поло­житься, ты сам должен жить их забота­ми, их жизнью, носить в себе готовность отдать за бойцов все, что потребуется, вплоть до … Нет, об этом вслух они ста­рались не говорить. Но действовать так приходилось. Жизнь то и дело устраива­ла проверки.

Новый, 1996 год, в отличие от пре­дыдущего, Олег Васильевич встречал в кругу семьи. С друзьями шампанское пи­ли, хохмили. Кублин, поднимая искря­щийся вином бокал, рассказал: «Сон мне приснился, что я Героем России стал. Но посмертно, в бою голову сложил. Давай­те выпьем, чтобы не сбылся этот сон».

А спустя чуть больше недели, 9-го это было, приходит Олег Васильевич в часть, а там уже суета, все собираются. Командир говорит: «Через час должны загрузиться в самолеты». Вопрос: «Куда летим?» — не возникал. Ясно, Первомай­ское.

Штурм был назначен на пятнадцатое. Собровцы пошли одним флангом, «Витя­зи» — другим. Вышли по оврагу, оцени­ли обстановку. До домов оставалось метров тридцать. Прямо в овраге обна­ружили окопы. Неплохо укрепились: пу­лемет, АГС. В лобовую не так-то легко взять. Долбанули по «духовским» позици­ям изо всех средств, выбили боевиков оттуда. Далеко продвинулись.

Огородами, преодолевая заборы из досок, из металлической сетки, прошли метров сто, ведя непрерывный огонь, не позволяя «духам» поднять головы. От­стреляли боекомплект. Группа подпол­ковника Кублина шла немного впереди. Из кирпичного дома — ураганный огонь навстречу. Шарахнули в ответ из грана­тометов и огнеметов, изрешетили все стены. Огонь боевиков не ослабевает. До дома метров семьдесят.

Командир взво­да продвинулся чуть поближе выяснить ситуацию — пуля прошила обе ноги. Что делать? Кублин просит по радиостан­ции: «Прикройте, обработайте дом — со­всем не могу подняться». Решается на бросок. Перебежками приблизился к до­му, смотрит — метрах в двух от стены вырыт окоп. В нем и засел пулеметчик. А бойцы все по дому лупят. Вот он, гад, сидит и строчит, видно как на ладони.

Кублин выбирает, позицию поудобнее. Увидел уже ямку, из которой можно вести прицельный огонь. Прыгает, и… В это же время — очередь. Ещё услышал оборванный на высокой ноте вопль «Аллах акбар!» Кто-то из наших бойцов уже послал «духа» к его Всевыш­нему.

Подполковник грузно рухнул. Созна­ние не потерял. Еще успел почувствовать и осознать, что пуля прошла чуть в сто­роне от сердца. А вышла в правом боку, вырвав клок мышц, разодрав кожу. Снача­ла сильная, жгучая, ослепляющая боль. Потом — расслабление.

Минут через двадцать санинструктор до него добрался, хотя из злополучного окопа под стеной дома опять поливали свинцом, видно, очередной «дух» из-под дома в окопчик подлез. Кублину тем вре­менем сделали два укола промедола.

Подполковник лежит беспомощный, а мысли об одном. Говорит солдату: «Пе­редай, что по окопу нужно вести огонь, а не по дому». Тот взял радиостанцию у подполковника, передал. Огневую точку подавили сразу. Продвинулись вперед. Кублина еще минут сорок не могли вы­нести с поля боя. Промедол-то кололи, а вот кровь остановить невозможно, живот разворочен.

В тылу — сразу на носилки, в верто­лет и в госпиталь. Операцию сделали. Телевизионщики засняли, жена увидела на экране своего Олега на госпитальной койке. Да, ранен, но жив ведь. И это счастье. Коллеги Кублина, как могли, успокоили Элеонору Юрьевну: ранение, дескать, легкое, скоро поправится, вста­нет на ноги.

…Непривычно как-то чувствовать се­бя обессиленным: вроде и живой, а бес­помощный, как ребенок. Даже сумку кар­тошки из магазина не притащить. А ведь совсем недавно рассматривался вопрос о назначении Кублина командиром отря­да «Витязь».

Теперь Олег Васильевич и сам понимает, что полноценного бойца — спецназовца из него не получится. Но в беседе со мной признался: «Не по мне кабинетная работа, не хочу уходить из спецназа…» И, словно успокаивая себя, стал рассуждать: «Из спецназа просто так не уходят. Так что будем жить. Если не в спецназе, то спецназом…»