Собачья работа. Чечня, 1995 г.

Чечня. 1995-й. Спецназ пошел на зачистку станицы Петропавловской. Впереди — разведчики и Леонтьев с собакой. Первым же выстрелом чеченский снайпер убил Берту.

За убитую минно-розыскную собаку снайперам полевые командиры платили самые большие «премиальные». За убитого русского офицера — 2000 долларов. За собаку — 6000. Такая была «арифметика».

— У меня тогда временное помешательство случилось, — рассказывает Михаил. — Никогда не стрелял, а тогда выхватил у кого-то автомат и рванул в атаку. Впятером меня спецназовцы скрутили, а то бы точно на пулю нарвался. Потом ребята приволокли мне первого захваченного в плен «духа»: делай с ним, что хочешь. Я надел на чеченца ошейник, и он открывал лбом все двери, где могли быть растяжки с гранатами…

Он отошел только через час. Упросил командование отпустить перепуганного боевика на волю.

— Я понял, что после пережитого ужаса он больше не будет воевать против этих сумасшедших русских.

Берту Леонтьев похоронил с почестями: спецназовцы разрядили в небо по автоматному рожку. На могиле собаки установили в качестве памятника большой камень. На второй войне старший прапорщик специально приезжал в эту станицу, но «памятника» не нашел. По Петропавловской еще раз прокатились ожесточенные бои, и все было снесено — и дома, и могилы…

Должность — Вожатый

В армию Михаила привела привязанность к собакам. Собачником он был с детства. Потом стал заниматься этим серьезно: его кобель южно-русской овчарки Дик Ас-Воланд был жутко породистым и оставил после себя на этом свете 967 отпрысков. Леонтьев работал на оборонном заводе рабочим, но основной заработок приносили ему вязки Дика. Затем Михаил стал еще «шабашить» тем, что обучал собак охране домов и защите хозяев. За месяц обучения владельцы каждой собаки платили ему по сто долларов. Плохо ли?

А в 32 года Михаил Леонтьев плюнул на все «шабашки» и подписал контракт с Минобороны. Случилось это в 1993 году, когда он случайно увидел телевизионный репортаж о разминировании, в котором участвовали специально обученные собаки из его родного города Ростова Ярославской области. Михаил пошел в инженерно-саперный полк посмотреть, что там за собачьи чудеса. Посмотрел и остался служить.

Первая должность у него называлась странно: вожатый минно-розыскной собаки. Потом Леонтьев окончил школу прапорщиков и стал командиром группы разминирования. Через год, в декабре 1994 года, группу подняли по тревоге, и вперед — в Чечню.

Первая чеченская

— Мы проверяли дороги перед движением войск, я разминировал переправу через Терек, — рассказывает Леонтьев. — Собака — идеальный «биологический миноискатель». Она работает эффективнее человека в несколько раз. Был случай, саперная рота проверяла участок дороги целый час, а я с собачкой такой же участок пробежал за 15 минут. Петр I говорил, что на войне промедление смерти подобно.

В Грозный на штурме Леонтьев шел первым. Шел один с собакой, а за ним в ста метрах двигалась колонна — сотни две танков и БМП. А потом под него и овчарку Берту командование выделило персональный вертолет. Когда новогодний штурм Грозного захлебнулся в солдатской крови, надо было срочно по воздуху перебросить войска в захваченный аэропорт «Северный». А там заминировано все, и неразорвавшихся боеприпасов горы. Леонтьев с Бертой за 1 и 2 января 1995 года провели саперную разведку. Они еще не успели улететь, когда на «Северный» сразу стали перебрасывать вертолетами морскую пехоту.

Между войнами старший прапорщик учил собак и учился сам. Больше всех учебников принесли пользы мемуары саперов Великой Отечественной. А еще в полку тогда работал гражданским специалистом пенсионер Василий Яковлевич Савин.

— Уникальный был человек, — говорит Михаил. — Мальчишкой он видел казнь Зои Космодемьянской: немцы тогда все окрестное население согнали запугать расправой над партизанкой. После войны Савин занимался разминированием. Лично обезвредил 45 тысяч боеприпасов. Его называли лучшим сапером Советского Союза. Меня он научил тому, что лучше любого миноискателя самый простой саперный щуп. 110  «уколов» на квадратный метр, и ты гарантированно жив.

Сейчас никто не ведет статистики, и неизвестно, кто лучший сапер Российской Федерации. Но вполне вероятно, что это старший прапорщик Михаил Леонтьев.

— Считаешь первую сотню обезвреженных боеприпасов. Потом я стал считать их десятками тысяч. Сейчас на личном счету у меня порядка 300 000 мин, снарядов, гранат и авиабомб. На второй чеченской «КамАЗами» боеприпасы взрывал, склады уничтожал. Даже временно разбогател, 15-ю модель «Жигулей» купил. По установленным расценкам за разминирование взрывоопасного предмета 1-й степени сложности платят 15 рублей 54 копейки, 2-й степени — 10 рублей 36 копеек. В 2000 году мне за разминирование в Чечне заплатили сразу 200 000 рублей.

Жизнь после ошибки

Неправда, что сапер ошибается только один раз. Леонтьев подрывался четыре раза, и — живой.

В первый раз он попал саперным щупом точно во взрыватель мины, но взрывная волна ушла в сторону. Потом в лесу собака рванула растяжку. Опять чудом остались вдвоем живыми. Однажды при посадке в машину Леонтьев зацепился «разгрузкой» за борт и из гранаты вылетела чека. В кузове «Урала» было два десятка бойцов. Если бы граната взорвалась, стало бы двадцать трупов. Михаил осторожно двумя пальцами вывернул запал, выбросил подальше — все остались целы.

А в четвертый раз его, наверное, Бог спас. В Ведено на второй чеченской войне вместе с фээсбэшниками он освобождал заложницу. Русскую девушку бандиты больше года держали в земляной яме. Нашли схрон, где ее держали. Заложница рассказала, что боевики, уходя, обычно по часу над зинданом (подземной тюрьмой) возились, наверное, минировали вход.

— Я всех наших отогнал, приказал девушке, чтобы подальше отползла, — рассказывает Михаил. — Она сказала, что прикована к стене наручниками, но закутается в одеяла. На земле над лазом — куча хвороста. Сел я на корточки, стал по хворостинке поднимать. На третьей услышал характерный щелчок. С корточек, с места метра на два в сторону отпрыгнул! Ни осколка не «подхватил». А девчонку ранило, но она осталась живой. А у меня самого, видимо, как в компьютерной игре, было запрограммировано целых четыре жизни.

На голодном пайке

На парадном кителе старшего прапорщика Леонтьева — целый «иконостас»: орден Мужества, четыре боевые медали. Самая дорогая для него самого награда — «саперский» знак «За разминирование».

Когда закончилась активная фаза войны на Северном Кавказе, Михаил стал готовить служебных собак для участия в миротворческих операциях.

— Собаки из нашего полка участвовали в разминировании в Боснии и Герцеговине, в Косово, — рассказывает он. — Американским псам дали 100 очков форы. Овчарка Юта обнаруживала боеприпасы, закопанные на глубине полутора метров. И собаку, и ее вожатого рядового Дмитрия Житкова наградили одинаковыми медалями конгресса США «За разминирование». После службы Дима забрал «списанную» к тому времени овчарку домой в Липецк.

Главной сейчас проблемой и бедой Леонтьев считает плохое питание собак.

— Ежедневно в их рацион должно входить мясо — 600 граммов, 400 г крупы, 150 г овощей, 30 г жиров, 15 г соли. Обычно в наличии есть только крупа и соль. Нищая у нас сейчас армия.

Михаил, как на службу, ходит на местный мясокомбинат, выпрашивает кости.

— Как будто нет больше нужды в саперных псах, — переживает он. — За обученную собаку мне ярославские коммерсанты 5 тысяч долларов предлагали. Не продал и не продам никогда. Американцы, знаю, подготовленных собак-саперов другим странам и Организации Объединенных Наций по 12 000 долларов продают. Миллионы мин надо найти и обезвредить в Афганистане, Боснии, Анголе. Кто нам мешает тоже так зарабатывать?

Собачья «самоволка»

Дома у Михаила живет спаниель Чарли.

— Ничему его не научил, — смеется Леонтьев. — Он у меня законченный балбес.

А в полку в «хозяйстве» старшего прапорщика недавно вдобавок к овчаркам и ротвейлерам появилось «молодое пополнение» — четыре лабрадора. Он учит их всем премудростям минно-розыскной службы.

— Но пока они четко выполняют только «любимую» команду.

— Какую?

Леонтьев негромко командует вертящимся у нас под ногами псам: «Самоволка!».

Одним прыжком все «военные» собаки дружно перемахивают через забор вольера. Чему удивляться — солдаты…

КСТАТИ

* На фронтах Великой Отечественной войны Красной армией было использовано 68 тысяч служебных собак.

* Ездовыми собаками (около 15 тысяч упряжек) с поля боя было вывезено 700 тысяч тяжело раненных солдат, подвезено к боевым частям 3500 тонн боеприпасов.

* Минно-розыскными собаками (около 6 тысяч) было обнаружено, а вожатыми-саперами обезврежено

4 млн. мин, фугасов и других взрывчатых веществ. С помощью собак были разминированы Белгород, Киев, Одесса, Новгород, Витебск, Полоцк, Варшава, Прага, Вена, Будапешт, Берлин. Общая площадь разминирования составила 15153 км.

* Собаки-связисты доставили свыше 120 тысяч боевых донесений, для установления связи проложили 8 тысяч км телефонного провода.

* Собаки — истребители танков подорвали более 300 фашистских танков, в том числе 63 во время Сталинградской битвы.

* Собаками-диверсантами 19 августа 1943 года на перегоне Плоцк — Дрисса (Белоруссия) был уничтожен эшелон с боевой техникой и живой силой противника.

* На Параде Победы 1945 года, где были представлены все фронты, виды и рода войск, в парадном строю прошли и подразделения военного собаководства.

Автор: Александр Григорьев