Предвыборная борьба в Чечне

В целях укрепления местных органов власти, а также для прикрытия незаконного оттока материальных и финансовых средств, предназначенных для восстановления нормальной жизни в республике, на пост председателя правительства национального возрождения Чечни вместо С. Хаджиева, создавшего к тому времени коммерческий «Кредо-банк» и перешедшего на работу в Правительство Российской Федерации, 24 октября встал бывший Председатель Верховного Совета Чечни — Доку Завгаев.

Саламбек Хаджиев не сумел сделать в Чечне главного: установить отношения взаимодоверия между федеральным Центром и дудаевской стороной. Боевики просто бойкотировали правительство Хаджиева, пришедшего к власти, по их словам, «на штыках русских солдат». Д. Завгаев с первых дней своего правления заявил, что готов тесно сотрудничать со всеми партиями и движениями Чечни — к тому времени их насчитывалось около сорока. Но лишь две политические силы реально претендовали на власть: сторонники Дудаева и его противники. Последние имели в Чечне два основных центра: Комитет национального согласия (КНС), который возглавлял Умар Автурханов, и правительство национального возрождения Саламбека Хаджиева. Близко к ним, но все же несколько особняком, стоял мэр Грозного Беслан Гантемиров. Комитет национального согласия однозначно воспринимался как антидудаевский. Б. Гантемиров долгое время был рядом с Дудаевым и отошел от него после того, как был отлучен от возможности распределять нефтедоллары.

Это троевластие постоянно чувствовалось в Чечне. Например, в Гудермесе не могло разрешиться противостояние между мэром города Рамазаном Вашаевым и главой администрации Гудермесского района Мовла Асмаевым. Причиной тому было то, что первый являлся сторонником Автурханова, а второй был назначен Хаджиевым. И так почти по всей Чечне. В столице же к тому времени основные посты занимали люди Гантемирова.

В октябре было объявлено о подготовке к проведению в Чечне 17 декабря 1995 года выборов главы республики — это вновь активизировало дудаевцев, которые боялись появления в Чечне не самопровозглашенного, а легитимного органа власти, способного разрешить кризис мирным путем.

25 октября боевики Ш. Басаева устроили засаду у села Харачой Веденского района, в которую попала бронегруппа 506 мсп. В ходе боя погибли 17 военнослужащих и один боец ОМОНа, 7 солдат ранены, один пропал без вести. За октябрь 1995 года подразделения федеральных войск в Чечне подвергались провокационным обстрелам со стороны боевиков более 600 раз! Дудаевская сторона вступила в конфликт с представителями ОБСЕ и обстреляла их миссию в Грозном. Попытка разоружить боевиков в Ачхой-Мартане привела к новым кровавым столкновениям. В этот период только жесткая позиция российского руководства, стремящегося урегулировать конфликт исключительно политическими методами, не позволила федеральным войскам возобновить крупномасштабные боевые действия.

Почувствовав неопределенность в действиях органов федерального управления в Чечне, возобновил свою «борьбу» самопровозглашенный президент Ичкерии Д. Дудаев. Воспользовавшись пятимесячным перемирием, его «войска» решили не только ряд своих военных проблем — значительно пополнили запасы оружия и боеприпасов, в том числе и тяжелого вооружения; восстановили управление; перегруппировали свои силы, при этом значительная их часть передислоцировалась на равнинную часть республики, расположилась по населенным пунктам под видом местных отрядов самообороны,— но и смогли обеспечить себя продовольствием на предстоящую зиму.

Кроме того, все это время дудаевцы продолжали активную пропагандистскую деятельность. Почти ежедневно в каком-нибудь из населенных пунктов Чечни, а то и в группе сел проходили митинги с требованием вывода российских войск. Это позволило Дудаеву усилить свое влияние на местное население.

В ноябре, осознав неизбежность предстоящих выборов, дудаевцы еще более усилили свою митинговую активность в населенных пунктах Чечни, при этом были даже попытки выдвижения Дудаева в качестве кандидата. Но пропагандистская машина «флибустьерской республики» стала пробуксовывать на фоне проводимых Д. Завгаевым мероприятий по объединению всех общественно-политических сил республики против ведения войны. Значительная часть населения положительно восприняла назначение Д. Завгаева, Л. Магомадова и А. Осмаева руководителями органов государственной власти, и наряду с фактом восстановления Верховного Совета Чечни это лишило дудаевскую пропаганду идеологической почвы.

В свою очередь дудаевцы дали резко негативную оценку факту восстановления Верховного Совета Чеченской Республики. Лидеры общественно-политического движения «Ассамблея общественно-политических партий», поддерживавшие политику Дудаева, назвали восстановление Верховного Совета фактом «вопиющего цинизма и правового беспредела, утвержденного оккупационными российскими властями».

Тем временем боевики продолжали вооруженные провокации против подразделений федеральных войск. Создавая конфликтные ситуации, чеченцы стремились обострить и без того напряженную ситуацию в отношениях между российскими военнослужащими и местным населением. Так, в начале ноября в районе Шали был спровоцирован инцидент с инсценировкой «дорожно-транспортного происшествия по вине федеральных войск». В шедшую смешанную танко-автомобильную войсковую колонну неоднократно вклинивался легковой автомобиль с номерными знаками Чеченской Республики, провоцируя аварийные ситуации. На въезде в Шали автомобиль вновь вклинился в колонну и резко затормозил, что привело к наезду на него сзади грузового автомобиля колонны федеральных войск. На месте аварии сразу собралась толпа «сочувствующих мирных жителей», среди которых «пострадавший» демонстративно высказывал свое недовольство в адрес российских военнослужащих с требованиями убираться с территории Чечни. Иногда подобные ситуации способствовали и захвату боевиками техники федеральных войск.

Чтобы спровоцировать конфликт между местным населением и военнослужащими, дудаевцы использовали любую попытку или факт задержания патрулями и блокпостами федеральных войск машин с грузами без надлежащих документов. В подобных случаях сразу же оказывалось противодействие со стороны правоохранительных органов Чечни, которые от имени населения выражали возмущение действиями военнослужащих федеральных войск. Как следствие — российские военнослужащие «наказывались» за это огневыми налетами или диверсиями в отношении данного подразделения или блокпоста.

В ноябре провокации в отношении федеральных войск со стороны дудаевцев уже не прекращались ни на сутки. Как правило, мелкие группы боевиков, в основном в темное время суток, скрытно подходили к расположениям подразделений федеральных войск и открывали огонь сразу с нескольких направлений. Дежурным сменам требовалось время на то, чтобы сориентироваться в обстановке. К моменту открытия ответного огня нападавшие уже покидали свои позиции. Так, 13 ноября боевики обстреляли подразделения федеральных войск 23 раза, 17 ноября — 30 раз, 18 ноября — 63 раза, 20 ноября — 24 раза. В ходе обстрелов федеральные войска постоянно несли потери. Только за четыре дня, с 17 по 20 ноября, в результате 167 обстрелов Объединенная группировка потеряла убитыми и ранеными 40 человек. Кроме того, бандиты постоянно вынашивали планы покушений на первых лиц командования федеральных войск и руководства Чечни. В ноябре было совершено покушение на главу Чечни Д. Завгаева — оно закончилось неудачей для боевиков.

Строительные фирмы из Турции и Швейцарии, заключившие с Правительством России контракты на восстановление наиболее крупных объектов в Грозном, к 15 ноября свернули свою деятельность из-за проблем безопасности строителей и постоянных обстрелов районов проведения работ.

Обстрелам подвергались и колонны федеральных войск. Так, 27 ноября в районе населенного пункта Старый Ачхой дважды подверглась минометному обстрелу колонна грузовых автомобилей. На железнодорожном перегоне Каргалинская—Старогладковская в двух местах произошел подрыв бронепоезда, который чудом не получил повреждений.

В этот период отмечался значительный рост авторитета Р. Хасбулатова в Чечне; его миротворческие усилия с одобрением были восприняты широкими кругами чеченской общественности. Предложенный Р. Хасбулатовым план разрешения кризиса в республике предусматривал необходимость прекращения боевых действий, одновременный вывод федеральных войск и разоружение незаконных вооруженных формирований, создание условий для проведения свободных выборов в местные органы власти 1 марта 1996 года.

По мнению Хасбулатова, необходимо было отказаться от создания в населенных пунктах вооруженных отрядов самообороны, в составе которых были бы представители каждой из воюющих сторон, и предоставить обеспечение безопасности населения совету старейшин. Он также высказывался о том, что в создавшихся условиях была практически невозможна сдача оружия населением Чечни, что обусловлено его страхом как перед федеральными войсками, так и перед возможностью кровной мести. Кроме того, Хасбулатов считал целесообразным расширить масштабы участия миссии ОБСЕ в процессе мирного урегулирования кризиса в Чечне.

Разрешение конфликта затягивалось. Стало реальным дальнейшее продолжение боевых действий. Начался период осенней демобилизации, и войска снова остро стали нуждаться в пополнении. Для доукомплектования войск Объединенной группировки федеральных войск в Чечне и обеспечения их всем необходимым для нормальной жизнедеятельности в зимних условиях, в ноябре 1995 года в Главкомате Сухопутных войск приказом начальника Главного штаба Сухопутных войск генерала Ю. Букреева была создана оперативная группа под руководством первого заместителя НГШ СВ генерала В. Суслова. Взаимодействуя со штабами военных округов, армий и армейских корпусов, удалось к 30 ноября укомплектовать воюющие части боевой и специальной техникой, вооружением и боеприпасами на 100 процентов, личный состав — на 90 процентов. Материальное обеспечение войск группировки было доведено до нормы.

При этом из-за замены через каждые 3—6 месяцев офицерского состава в группировке терялся накопленный боевой опыт, так как вместо них прибывали необстрелянные и не имеющие ценной боевой практики офицеры, которые заново, зачастую ценой жестоких ошибок, приобретали навыки ведения боев в условиях вооруженного конфликта. Вынужденная замена во внутренних войсках целыми подразделениями каждые три месяца сказывалась и на морально-психологическом состоянии личного состава, действующего порой с позиций «временщиков».

Обстановка в войсках осложнялась также возникновением финансового дифицита. По словам начальника Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны России генерал-полковника В. Воробьева, Объединенная группировка к этому времени задолжала за продовольствие, горюче-смазочные материалы и коммунальное обслуживание более 110 миллиардов рублей (в ценах конца 1995 года). Общие расходы Министерства обороны на проведение операции в Чечне уже превысили два триллиона рублей (это больше, чем на все капитальное строительство в рамках Министерства обороны).

Немногим лучше обстояли дела в Министерстве внутренних дел. При удовлетворении минимальной потребности МВД в 1995 году лишь на 43,4 процента, Государственная Дума приняла решение о сокращении бюджета министерства еще на 500 миллионов рублей. Из-за отсутствия статьи на обеспечение мероприятий по восстановлению конституционного порядка в Чечне МВД России израсходовало более триллиона рублей за счет текущего финансирования в ущерб плановым расходам. В результате, несмотря на предпринимаемые меры жесткой экономии, министерство на начало 1996 года вышло с долгами свыше 3,5 триллиона рублей, в том числе личному составу по денежному довольствию и социальным выплатам — более 1,8 триллиона. Возмещать же эти затраты «воюющим» министерствам и ведомствам Правительство страны не намеревалось.

Впоследствии в бюджете на 1996 год Правительство России запланировало в отдельной статье выделение 2 триллионов рублей, но лишь на восстановление разрушенного хозяйства Чечни. Однако и это предложение не нашло должной поддержки у Государственной Думы. Депутаты утвердили расходы в размере 1,2 триллиона рублей, которые должны были пойти на зарплату, пособия и пенсии гражданам Чечни. Кроме того, было предусмотрено выплатить пострадавшим в результате боевых действий 500 миллиардов рублей. Из дорожного фонда на восстановление дорожной сети республики выделялось еще 200 миллиардов рублей. Как отмечал министр финансов В. Пансков, на этом «прямые» деньги заканчивались. Еще 4 триллиона рублей на восстановление жилья, других объектов и социальные выплаты планировалось выделить за счет государственной инвестиционной программы на 1996 год.

Таким образом, выделяемая Чечне сумма в 1996 году составляла около 6 триллионов рублей, но ничего из нее не перепадало войскам. В результате доходило до того, что офицеры «сбрасывались» и на собственные, и без того скудные, сбережения покупали необходимое на войне имущество. Как правило, приобреталось все это в специализированных коммерческих магазинах Москвы и с оказией переправлялось в Чечню.

Известны случаи закупок на деньги офицеров дорогостоящего оборудования и запасных частей для боевой техники. Так, в 205 омсбр в Грозном офицеры разведывательного батальона вынуждены были вскладчину покупать комплект аккумуляторных батарей для боевой разведывательной машины — иным способом оперативно решить проблему боеготовности в раpведподразделении не представлялось возможным.

30 ноября, в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 23.11 1995 года № 725/469, в Чечне была осуществлена попытка призыва на военную службу лиц мужского пола 1968—1977 годов рождения. Планировалось прохождение службы чеченскими призывниками только на территории республики в военно-строительных отрядах. После прохождения курса молодого бойца они должны были принять участие в восстановлении разрушенных народнохозяйственных объектов республики, при этом предполагалось в ночное время им находиться дома, а для перечисления заработанной платы каждому военнослужащему открывался счет в банке. ' Для проведения этой призывной кампании в Чечне в ноябре была создана призывная республиканская комиссия во главе с вице-премьером Чеченской Республики Ш. Мисирцапашаевым. По оценкам членов комиссии, в результате успешного проведения кампании на военную службу в ВСО могло быть призвано до 8 тысяч человек, а общая численность призывного контингента Чечни составляла 50 тысяч человек. Они являлись объектом особого внимания как со стороны нового руководства республики, так и со стороны дудаевского командования.

В связи с этим командованию Объединенной группировки поступали любопытные сведения, подтверждающие решение штаба Масхадова не препятствовать официальным структурам в осуществлении призыва, так как, по его мнению, было целесообразно «создавать чеченскую армию на российские деньги». Сторонники Дудаева стремились также внедрить в создаваемые структуры ВСО своих представителей для пропаганды среди военнослужащих и командного состава с целью привлечения их на свою сторону и использования в боевых действиях против федеральных войск. Вскоре от этой практики пришлось отказаться.

К концу ноября, поняв бесперспективность выдвижения кандидатуры Дудаева на предстоящих выборах, его сторонники стали пытаться метода-' ми угроз склонить население к отказу от участия в выборах. Угрозы боевиков направлялись также в адрес администраций населенных пунктов и лиц, участвующих в работе избирательных комиссий.

К началу декабря 1995 года появились разногласия в отношениях между Ш. Басаевым и Д. Дудаевым. По мнению Басаева и его ближайшего окружения, Дудаев, несмотря на наличие «валютных и золотых запасов», в недостаточной степени финансирует боевиков и их полевых командиров, а также «ограничивается идеологической деятельностью» вместо финансирования потребностей незаконных вооруженных формирований в оружии, боеприпасах и боевой технике. 2 декабря Басаев предупредил Дудаева, что «будет вынужден объявить веденское направление и районы, контролируемые его боевиками, территорией, независимой от Дудаева и его главного штаба»; более того, что он «запретит Дудаеву не только осуществлять свою деятельность, но и вообще появляться в этой зоне». С целью давления на Дудаева, Басаев провел ряд встреч с другими полевыми командирами, в ходе которых напомнил им о прекращении срока действия властных полномочий бывшего «президента Ичкерии». В этот период наметилось падение авторитета А. Масхадова, особенно в среде молодых полевых командиров, присвоивших ему ироничное прозвище «миротворец» — за активное участие в переговорах и определенную приверженность к мирному разрешению конфликта.

К началу декабря Центризбирком республики уже вел сбор подписей в поддержку кандидатуры Д. Завгаева. При этом большая часть Грозненского района положительно оценивала его выдвижение на пост главы республики, считая, что во время нахождения Завгаева у власти, с октября по декабрь 1995 года, в Чеченской Республике сохранялась стабильная обстановка, отсутствовала национальная вражда. 1 декабря представители партии «Нийсхо» (справедливость), председателем которой являлся Р. Лабазанов, заявили о том, что окажут поддержку на предстоящих выборах Д. Завгаеву — это позволит повысить авторитет партии и увеличит число сторонников Завгаева. К Р. Хасбулатову Лабазанов относился негативно: по его мнению, «человек, который имел непосредственное отношение к началу боевых действий в Чечне, а в трудную минуту сбежал из республики, не имеет морального права избираться на пост главы Чечни». Несмотря на это, Р. Хасбулатов 4 декабря официально зарегистрировал свою кандидатуру на выборах главы Чечни.

В связи с активизацией деятельности властных структур Чечни, в том числе по подготовке и к проведению выборов главы республики и депутатов Госдумы России, командование боевиков получило указание из штаба Дудаева предпринимать все возможные меры по срыву выборов, вплоть до проведения террористических актов и уничтожения организаторов предвыборной кампании. Предвыборная борьба в Чечне приобрела криминально-кровавый оттенок. 4 декабря в Грозном и Гудермесе были взорваны избирательные участки № 1, 5 и 12. В Заводском районе Грозного малоимущим жителям 5 декабря дудаевцы предлагали разовое вознаграждение в размере 50 тысяч рублей за неучастие в выборах. На улице Первомайской они отобрали у строителей, ведущих восстановительные работы, паспорта, вернуть которые обещали в случае, если строители проголосуют за того, кого они укажут. Повсеместно боевиками организовывались и проводились митинги антироссийской направленности и протеста против проведения выборов.

6 декабря в ответ на похищение боевиками Урус-Мартановского района начальника октябрьского РОВД Грозного С. Сатуева (он рассматривался в качестве кандидата на должность заместителя министра внутренних дел республики) его родственники захватили одного из членов дудаевской делегации на переговорах в Грозном, полевого командира А. Закаева. Перед собравшимися жителями Урус-Мартана они дали клятву на Коране, что совершат публичную казнь своего заложника в случае гибели Сатуева. Это возымело действие, и впоследствии обмен заложниками был осуществлен.

С приближением даты выборов боевики Дудаева стали решительнее и предпринимали уже более радикальные меры по их срыву. 11 декабря в Гудермесе бойцам федеральных войск удалось обезвредить подготовку к взрыву кабинета префекта города, а в Грозном был предотвращен массовый несанкционированный митинг антироссийской направленности, организуемый сторонниками Дудаева. На 12 декабря дудаевцами было организовано 268 «антиизбирательных комиссий», которые составляли списки не желающих принимать участие в выборах,— чтобы в последующем мотивировать ими «неправомерность результатов голосования». В Грозном, населенных пунктах Каргалинская, Алпатове и ряде других вооруженные боевики угрожали расправой русскоязычному населению и тем, кто примет участие в голосовании. В селе Братское избирательный участок, расположенный в местном клубе, был сожжен боевиками, а в Наурской обстрелян из стрелкового оружия.

Ситуация «ни войны ни мира» не могла не отразиться на моральном состоянии войск. Деморализация и беспечность среди военнослужащих приводили к тому, что они свободно вступали в контакт с местными жителями, в том числе при выполнении боевой задачи. Так, при несении службы на блокпосту личный состав 245 мсп общался с местным населением, осуществляя обмен ГСМ и боеприпасов на продукты, сигареты и спиртное. Окончательно усыпив бдительность военнослужащих, боевики под видом мирных жителей зашли на блокпост с оружием, разоружили личный состав и увезли в горы, захватив с собой исправную технику. Аналогичное происшествие произошло позднее, в марте 1996 года, на блокпосту 166 омсбр.