Пароль: «Спутник, ДШБ»

В ле­то­пи­си за­по­ляр­но­го гар­ни­зо­на мор­ской пе­хо­ты Спут­ник мно­го па­мят­ных дат и со­бы­тий. Раз­ных по сво­ей зна­чи­мо­сти и, ска­жем так, ду­шев­но­му на­строю. От­прав­ной точ­кой же это­го ма­те­риа­ла стал свет­лый празд­ник Ро­ж­де­ст­ва Хри­сто­ва, 7 ян­ва­ря 1995 го­да. Та­ко­го же, как и ны­не, го­да Сви­ньи. С раз­ни­цей лишь в за­ко­но­мер­ную зо­диа­каль­ную цик­лич­ность: две­на­дцать лет. Вот толь­ко со­бы­тия про­ис­хо­ди­ли в тот год да­ле­ко не бо­го­угод­ные…

Ко­гда на­ча­лась пер­вая че­чен­ская кам­па­ния, раз­го­во­ры о воз­мож­ном уча­стии в ней мор­ских пе­хо­тин­цев Се­вер­но­го фло­та в Спут­ни­ке по­шли сра­зу. Се­ве­ро­мор­цы не пред­став­ля­ли ни мас­шта­ба, ни серь­ез­но­сти за­дач, ко­то­рые пред­стоя­ло вы­пол­нять. Го­то­ви­лись к пе­ре­кры­тию до­рог, осу­ще­ст­в­ле­нию… пас­порт­но­го кон­тро­ля. И толь­ко ги­бель в пер­вые ян­вар­ские дни май­коп­ской мо­то­стрел­ко­вой бри­га­ды ста­ла пер­вым тре­вож­ным звон­ком. За ним - цеп­ная ре­ак­ция: вме­сто смот­ра уси­лен­но­го де­сант­но-ш­тур­мо­во­го ба­таль­о­на, на­зна­чен­но­го на 20 ян­ва­ря, в Ро­ж­де­ст­во в час дня в бри­га­де мор­ской пе­хо­ты сыг­ра­ли тре­во­гу. Ста­ло яс­но: си­туа­ция в Гроз­ном вы­шла из-под кон­тро­ля. Ве­че­ром ДШБ на­хо­дил­ся уже на аэ­ро­дро­ме в Оле­не­гор­ске, от­ку­да са­мо­ле­та­ми во­ен­но-транс­порт­ной авиа­ции был спеш­но пе­ре­бро­шен в Чеч­ню.

…Так уж вы­шло, что мне до­ве­лось прие­хать в Спут­ник прак­ти­че­ски сра­зу по­сле воз­вра­ще­ния «чер­ных бе­ре­тов» в Коль­ское За­по­ля­рье. Как на­яву, вспо­ми­наю ка­зар­му де­сант­но-ш­тур­мо­во­го ба­таль­о­на тех дней. Вот, ста­ра­ясь не шу­меть, по цен­траль­но­му про­хо­ду идёт де­жур­ный по ро­те. Спит ро­та. Ти­ши­на. По­кой.

Вдруг из ле­во­го ря­да двухъ­я­рус­ных ко­ек, как вы­стрел, раз­да­ёт­ся крик:

- Саш­ка, ло­жись!.. Снай­пер!..

Вой­на не­слыш­ной по­сту­пью не­от­ступ­но пре­сле­до­ва­ла де­вят­на­дца­ти - два­дца­ти­лет­них пар­ней. И про­дол­жа­ли вое­вать «чер­ные бе­ре­ты». Во сне…

Со стрел­ком - по­мощ­ни­ком гра­на­то­мет­чи­ка пер­вой де­сант­но-ш­тур­мо­вой ро­ты ДШБ мат­ро­сом Иго­рем Ма­ку­ши­ным и его друзь­я­ми я по­зна­ко­мил­ся еще в но­яб­ре 1994 го­да, ко­гда по ре­дак­ци­он­но­му за­да­нию го­то­вил в Спут­ни­ке ре­пор­таж, по­свя­щен­ный оче­ред­но­му Дню мор­ской пе­хо­ты. То­гда пар­ни пря­мо рас­ска­за­ли о мно­го­чис­лен­ных бе­дах и про­бле­мах, ко­то­рые сва­ли­лись на часть, ме­ша­ют пол­но­цен­но за­ни­мать­ся бое­вой под­го­тов­кой. Од­на­ко ре­зю­ме раз­го­во­ра бы­ло оп­ти­ми­стич­ным. Игорь и его то­ва­ри­щи еди­но­глас­но зая­ви­ли:

- Мы все рав­но гор­дим­ся, что слу­жим в мор­ской пе­хо­те. Ни­ко­гда и ни­где не уро­ним её чес­ти…

И вот спус­тя вре­мя, уже вес­ной 1995 го­да, со­стоя­лась вто­рая встре­ча с дав­ниш­ни­ми зна­ко­мы­ми. Мы си­де­ли в кан­це­ля­рии ко­ман­ди­ра пер­вой ДШР, и пар­ни рас­ска­зы­ва­ли о двух кро­во­про­лит­ных ме­ся­цах, про­ве­ден­ных в Гроз­ном. Слу­шая мор­ских пе­хо­тин­цев, де­лая по­мет­ки в блок­но­те, я не мог из­ба­вить­ся от мыс­ли: они ста­ли дру­ги­ми. Вро­де бы все те же кре­пы­ши в лад­но по­дог­нан­ных ка­муф­ля­жах, ко­рот­кие «рейнд­жер­ские» ежи­ки на го­ло­вах, те же от­кры­тые, сме­лые ли­ца. Вот толь­ко гла­за… Муд­рые лю­ди го­во­рят: гла­за - зер­ка­ло ду­ши че­ло­ве­че­ской. Зна­чит, что-то пе­ре­ме­ни­лось, пе­ре­вер­ну­лось в их ду­шах?

Мат­рос Сер­гей Но­во­сель­цев:

- В обед 7 ян­ва­ря наш де­сант­но-ш­тур­мо­вой ба­таль­он под­ня­ли по тре­во­ге. До это­го бы­ло не­сколь­ко тре­ни­ро­вок по «под­ры­ву», и мы по­ду­ма­ли, что это - оче­ред­ная. Но по­том нас от­вез­ли на аэ­ро­дром. Ска­за­ли, мол, ле­тим в Чеч­ню со­про­во­ж­дать ав­то­ко­лон­ны с раз­лич­ны­ми гру­за­ми, про­ве­рять пас­пор­та у ме­ст­ных жи­те­лей. О вой­не не бы­ло и ре­чи. Ко­гда же из Моз­до­ка на вер­то­ле­тах нас пе­ре­бро­си­ли в Гроз­ный, ужас­ну­лись: го­род в ог­не, зда­ние аэ­ро­во­кза­ла из­ре­ше­че­но сна­ря­да­ми. Пря­мо-та­ки как в филь­ме про Ста­лин­град. По­ра­зи­ло, что вер­то­лет­чи­ки бы­ст­рень­ко сбро­си­ли гру­зы на бе­тон­ку аэ­ро­дро­ма и уле­те­ли об­рат­но.

Мат­рос Ро­берт Га­ре­ев:

- Сна­ча­ла го­во­ри­ли, да­дут вре­мя по­об­вык­нуть, то есть адап­ти­ро­вать­ся. Од­на­ко тут же по­сту­пил при­каз, и мы во­шли в го­род ме­нять на блок­по­стах по ули­це Пер­во­май­ской дру­гие под­раз­де­ле­ния. Обе­ща­ли, что все­го на па­ру дней, а за­тем сме­нят и нас. То­гда не мог­ли да­же пред­по­ло­жить, что «па­ра дней» пре­вра­тит­ся в два ме­ся­ца кро­меш­но­го ада. В пер­вые су­тки в на­шей ро­те уже бы­ло трое ра­не­ных.

Мат­рос Игорь Ма­ку­шин:

- А 16 ян­ва­ря ро­та со­бра­лась на од­ном из блок­по­стов. И вдруг ми­но­мет­ный об­стрел. Ра­ни­ло один­на­дцать че­ло­век. Мое­го ко­ман­ди­ра взво­да лей­те­нан­та Ев­ге­ния Буз­ди­на - очень силь­но. В ру­ку. Его до это­го уже ра­ни­ло в но­гу, но в гос­пи­таль не лег, вер­нул­ся к нам. Мы ему па­лоч­ку дос­та­ли, что­бы пе­ре­дви­гать­ся бы­ло удоб­нее и не так боль­но. По­сле ми­но­мет­но­го об­стре­ла Буз­ди­на увез­ли в гос­пи­таль. Поз­же уз­на­ли, взвод­но­му ам­пу­ти­ро­ва­ли ле­вую ру­ку.

Мат­рос Алек­сей Не­тре­ба:

- Бы­ло страш­но, ко­гда но­чью стоя­ли на блок­по­стах. Си­дишь, во­круг те­мень, и га­да­ешь, ко­гда на­па­дут «ду­хи», сколь­ко их бу­дет? На­с-то обыч­но на «бло­ках» по пять-шесть че­ло­век на­хо­ди­лось. Не бо­лее.

Мат­рос Иван Ки­се­лев:

- Наш за­мес­ти­тель ко­ман­ди­ра ро­ты стар­ший лей­те­нант Ни­ко­лай Сар­тин по­гиб. Все­гда учил нас, что пе­ред тем как вхо­дить в дом, нуж­но бро­сить в ок­но или подъ­езд гра­на­ту. В тот день он шел пер­вым. Мы долж­ны бы­ли за­нять не­сколь­ко до­мов из ком­плек­са зда­ний со­ве­та ми­ни­ст­ров Чеч­ни. Сар­тин по­до­шел к ок­ну од­но­го из них. Толь­ко хо­тел гра­на­ту бро­сить внутрь, как за­ме­тил, что в по­ме­ще­нии лю­ди в ка­муф­ля­жах. «Вы кто?» - спро­сил офи­цер. Ему в от­вет: «А ты кто?». И сле­дом пу­ле­мет­ная оче­редь, пря­мо под серд­це. Но Сар­тин еще до­бе­жал до нас, пре­ду­пре­дил о за­са­де. Уже на ру­ках у зам­ком­ба­та по­про­сил снять бро­не­жи­лет: «В гру­ди бо­лит…» Сня­ли с не­го «бро­ник», тель­няш­ку. А под ней - ма­лень­кая ды­роч­ка, со­всем без кро­ви. На ру­ках у ка­пи­та­на Лев­чу­ка он и умер. Мно­гие то­гда чуть не пла­ка­ли: ре­бя­та его очень лю­би­ли. Сар­тин с на­ми на все штур­мы в Гроз­ном хо­дил. У не­го в Спут­ни­ке ос­та­лась бе­ре­мен­ная же­на.

Мат­рос Алек­сей Не­тре­ба:

- Слож­но пе­ре­дать, что ис­пы­ты­ва­ешь, ко­гда на тво­их гла­зах гиб­нут дру­зья. В ду­ше ро­ж­да­ет­ся не­на­висть к вра­гу, ост­рое же­ла­ние отом­стить. Это страш­ное чув­ст­во, ко­неч­но. Но еще страш­нее - ви­деть тру­пы то­ва­ри­щей.

Сер­жант Же­ня Ки­рил­лов - он, кста­ти, по­сле ра­не­ния лей­те­нан­та Буз­ди­на при­нял ко­ман­до­ва­ние де­сант­но-ш­тур­мо­вым взво­дом - рас­ска­зы­вал, как по­гиб его луч­ший друг и зем­ляк мат­рос Ви­та­лий Фо­кин. Они на­хо­ди­лись ря­дом, ко­гда шла пе­ре­стрел­ка с «ду­ха­ми». Жень­ка го­во­рил: «Вдруг ви­жу, Ви­та­лик ка­к-то не­ес­те­ст­вен­но дер­нул­ся, и го­ло­ва упа­ла на ав­то­мат­ный при­клад. Я его ок­лик­нул - он мол­чит. Все, ду­маю, ха­на «зё­ме». Ле­жу, жду пу­лю. А по­том вдруг что-то на­шло на ме­ня. Все рав­но, ду­маю, ко­нец, так че­го тя­нуть? Вско­чил в пол­ный рост, пла­чу, ору ма­том, «ду­хов» ог­нем по­ли­ваю. Те да­же стре­лять пе­ре­ста­ли. Ви­ди­мо, уди­ви­лись: что за псих вы­ско­чил? Ду­мал, грох­нут. По­вез­ло. А Ви­та­ли­ку…»

Фо­ки­ну пу­ля по­па­ла в лоб. Так же уби­ли и Ай­ра­та Юну­со­ва. Это снай­пе­ров ра­бо­та.

Мат­рос Сер­гей Но­во­сель­цев:

- Сна­ча­ла стра­ши­лись мыс­ли, что мо­гут убить. А по­том с ней свык­лись. К штур­му пло­ща­ди Ми­нут­ка го­то­ви­лись серь­ез­но, не хо­те­ли по­вто­рить судь­бу вто­рой ДШР, ко­то­рой силь­но дос­та­лось в зда­ни­ях сов­ми­на: толь­ко за один день там по­гиб­ли три­дцать пять пар­ней. Но ко­гда са­ми по­шли, ду­ма­ли, что уже не вер­нем­ся, что мы - смерт­ни­ки. Пись­мо до­мой ото­слал: мол, не вол­нуй­тесь, у ме­ня все хо­ро­шо, служ­ба спо­кой­ная. Дру­гу же на­пи­сал: про­щай, ко­реш, идем на смерть. А он взял да и по­ка­зал пись­мо мо­ей ма­те­ри. Вот так я ма­му чуть бы­ло в гроб не во­гнал.

Мат­рос Игорь Ма­ку­шин:

- Я пе­ред штур­мом Ми­нут­ки сво­ей де­вуш­ке то­же пись­мо от­пра­вил: так, мол, и так, мо­жет, ко­гда по­лу­чишь эту вес­точ­ку, ме­ня уже не бу­дет в жи­вых. И чуть бы­ло не на­кар­кал. Ко­гда шли к пло­ща­ди, на­чал­ся ми­но­мет­ный об­стрел. Од­на ми­на от ме­ня с Ро­бер­том мет­рах в двух рва­ну­ла. Бро­си­лись на зем­лю, ос­кол­ки сви­стят. Ле­жим, бо­им­ся по­ше­ве­лить­ся, ду­ма­ем: «Жи­вы мы или уже все?»

А по­том, уже бли­же к Ми­нут­ке, за на­ми двое пар­ней по­дор­ва­лись на рас­тяж­ке: тро­сик, на­тя­ну­тый ме­ж­ду дву­мя гра­на­та­ми, за­це­пи­ли. Мы про­шли нор­маль­но, а они…

Мат­рос Алек­сей Не­тре­ба:

- Еще жут­ко бы­ло, ко­гда по про­спек­ту По-бе­ды на­ша штур­мо­вая груп­па дви­га­лась к До­му пе­ча­ти. При­кры­тия ни­ка­ко­го. А во­круг, буд­то вы­мер­шие, сто­ят пя­ти­этаж­ки. Од­на­ко дос­та­точ­но и не­сколь­ких снай­пе­ров, что­бы не­мые ок­на в мо­мент ожи­ли. Но да­же по вы­стре­лам «ду­хов» не об­на­ру­жить: все­гда би­ли из глу­би­ны ком­на­ты. А нам в тот мо­мент, будь они в до­мах и от­крой по нам огонь, и спря­тать­ся бы­ло не­где.

Мат­рос Иван Ки­се­лев:

- Пе­ред 23 фев­ра­ля «ду­хи» по ра­дио зая­ви­ли: «Да­ем сло­во гор­цев, в День ва­шей ар­мии об­рат­но вой­дём в го­род». Мы то­гда дер­жа­ли свое­об­раз­ную ли­нию фрон­та уже на под­сту­пах к Гроз­но­му, в ос­нов­ном ос­во­бо­ж­ден­но­му от бое­ви­ков, что бан­ди­там бы­ло аб­со­лют­но не по нут­ру. По­это­му но­чи с 21 на 22 и с 22 на 23 фев­ра­ля ста­ли то­же труд­ны­ми. Си­де­ли на «бло­ке» и жда­ли, жда­ли. По­рою ме­ре­щи­лось, что кто-то пол­зёт к по­сту, под­би­ра­ет­ся. Ка­за­лось, еще мгно­ве­ние - и нач­ну ре­ше­тить, кром­сать тем­но­ту.

Мат­рос Ро­берт Га­ре­ев:

- Ко­неч­но, «ду­хам» бы­ло лег­че вое­вать: они же у се­бя до­ма. Они зна­ли то, о чем и нам не все­гда во­вре­мя со­об­ща­ли: на­ши по­зыв­ные, где и ка­кие фе­де­раль­ные под­раз­де­ле­ния на­хо­дят­ся. Из-за это­го и воз­ни­ка­ли пе­ре­стрел­ки ме­ж­ду свои­ми. Да и па­ро­ли на блок­по­стах бы­ли раз­ные, ко­то­рые к то­му же ме­ня­лись ка­ж­дые су­тки. По­это­му, что­бы не схло­по­тать пу­лю от сво­их, у нас ко­ти­ро­вал­ся са­мый на­деж­ный па­роль: «Спут­ник, ДШБ». Прав­да, к кон­цу бо­ев в го­ро­де - где-то к ис­хо­ду фев­ра­ля - его уже прак­ти­че­ски весь Гроз­ный знал.

Мат­рос Алек­сей Не­тре­ба:

- А «ду­хи» боя­лись нас. В эфи­ре на­зы­ва­ли «бе­лы­ми мед­ве­дя­ми» или «се­вер­ны­ми тель­няш­ка­ми». Ка­к-то пе­ре­хва­ти­ли ра­дио груп­пы бое­ви­ков в их штаб: мол, идет мор­ская пе­хо­та Се­ве­ра, да­вай­те под­кре­п­ле­ние, бо­е­при­па­сы - ина­че отой­дём. От­вет из шта­ба: «Ни­чем по­мочь не мо­жем, по­зи­ции не сда­вать». Бое­ви­ки: «Мы от­хо­дим».

Мат­рос Игорь Ма­ку­шин:

- Нас учи­ли вое­вать в по­ле, вы­са­жи­вать­ся на вра­же­ское по­бе­ре­жье, а бро­си­ли в зим­ний го­род. Но и там мы до­ка­за­ли, что «чер­ные бе­ре­ты» - си­ла. По­это­му и гор­дим­ся служ­бой в мор­ской пе­хо­те Се­вер­но­го фло­та. А еще мы вы­пол­ни­ли пе­ред Оте­че­ст­вом свой долг, хо­тя и за­пла­ти­ли вы­со­кую це­ну. За вре­мя бо­ев в Гроз­ном пять­де­сят че­ты­ре на­ших мор­пе­ха по­гиб­ли, не­сколь­ко про­па­ли без вес­ти, один - в пле­ну, сот­ни ра­не­ных. Еще в Чеч­не не раз спра­ши­вал се­бя: на­м-то, «чер­ным бе­ре­там», что здесь бы­ло де­лать? Ведь мы пред­на­зна­че­ны для дру­гой вой­ны. А по­том по­ду­мал: так по­че­му же кто-то, а не ты?

О ка­ж­дом из мо­их со­бе­сед­ни­ков мож­но бы­ло на­пи­сать мно­гое. О том, как на блок­по­сту чуть не по­хо­ро­ни­ла под со­бой пу­ле­мет­чи­ка Ива­на Ки­се­ле­ва рух­нув­шая свер­ху бе­тон­ная пли­та пе­ре­кры­тия и как чу­дом ос­тал­ся жив Игорь Ма­ку­шин, ко­гда во вре­мя ар­тил­ле­рий­ско­го об­стре­ла вдре­без­ги раз­нес­ло со­сед­нюю с его по­стом ком­на­ту. О том, что Ду­да­ев объ­я­вил мор­скую пе­хо­ту Се­вер­но­го фло­та «вра­гом но­мер один», и на «бе­лых мед­ве­дей» по­ве­ли на­стоя­щую охо­ту: за го­ло­ву мат­ро­са-се­ве­ро­мор­ца бое­ви­кам обе­ща­ли пла­тить пять­сот дол­ла­ров, пра­пор­щи­ка или офи­це­ра мор­ской пе­хо­ты - пол­то­ры ты­ся­чи. О том, что 1 ап­ре­ля 1995 го­да у по­гиб­ше­го за­мес­ти­те­ля ко­ман­ди­ра вто­рой де­сант­но-ш­тур­мо­вой ро­ты по вос­пи­та­тель­ной ра­бо­те стар­ше­го лей­те­нан­та Сар­ти­на ро­дил­ся сын. И о мно­гом, мно­гом дру­гом.

Но... Так и про­ле­жа­ла в блок­но­те эта «не ро­ж­де­ст­вен­ская ис­то­рия» две­на­дцать лет, до оче­ред­но­го го­да Сви­ньи. Од­на­ко в па­мя­ти ста­ро­жи­лов Спут­ни­ка и уча­ст­ни­ков то­го штур­ма еже­год­но вос­кре­са­ют ян­вар­ские дни, ко­гда де­сант­но-ш­тур­мо­вой ба­таль­он мор­ской пе­хо­ты Се­вер­но­го фло­та по­нес са­мые тя­же­лые по­те­ри.