|
|
Горы *****, недалеко от деревни *****. После выполнения задания по ликвидации одного из лидеров боевиков, который неплохо сотрудничал с нашими чеченскими бандами, с боем отступаем на место встречи с вертушкой. Вертушка должна быть ******, пилот соответственно тоже, если будет «жарко», может и вообще не сесть. То есть необходимо рассеять боевиков на максимально большую площадь, чтоб не могли координировать свои действия, ну и соответственно убрать гранатометчиков, чем и занимался «Фидель» со своей СВД.
Даю команду ребятам на подъем, мы с «Фиделем» прикрываем отход, я отстреливаюсь из Винтореза. Дистанция большая, но я очень стараюсь, из СВДшки работать легче, бьет на большую дистанцию. Но… когда это нас останавливало.
Перевалили за уступ. Вертушка рядом, а духи на хвосте, плотно кроют по камням, не давая лишний раз высунутся. Кто-то должен остаться, иначе не уйдем. Все это осознают, все глаза потупили. Имею ли я моральное право отдать приказ кому-либо остаться на смерть? Нет, не имею. Даю приказ своим на отход, беру ПК, несколько гранат и «Стечкин». Залег в распадке, смотрю. Страх приходит постепенно. Начинают слабеть ноги и руки, дрожь охватывает все тело. Появляются мысли, а что если уйти, есть шанс выжить, затеряюсь среди камней. Духи приближаются, времени на принятие решения все меньше, да и не смогу я уйти, оголив спину своим парням. Потом думаешь, что если затаишься, то они не заметят тебя и пройдут мимо. Но в определенный момент, ловишь духа на мушку, и палец сам нажимает на спуск. Дух красиво взмахивает руками и без крика падает навзничь, скатываясь по камням, автомат катится следом. В это мгновение время останавливается, и ты видишь, как замедленно двигаясь, духи начинают падать за камни. А пулемет в руках не умолкает, только успеваешь поворачивать ствол и бить короткими очередями. Весь бой как в пелене. Они лезут, ты отстреливаешься. Пули бьют по камням, поднимая облака пыли и мелких осколков. Становится трудно дышать, горьковатый привкус порохового дыма и пыль, пыль, пыль.
Нет бесконечных вещей, и этот бой тоже стихает. Выстрелы становятся реже, и только спустя время понимаю почему. Мой пулемет молчит, истратив последний боезапас. Оставляю его, переворачиваюсь на спину, и мой взгляд упирается в синее небо. Лихорадочно соображаю, что дальше. А дальше ничего. Достаю пистолет, гранату. Господи, как хочется жить, видеть все это, небо, камни, траву… Выдергиваю чеку, и ложусь на гранату, а пистолет приставляю к виску. Умирать страшно, но еще страшнее попасть в плен. Смерть будет страшной. И вот, в тот момент, когда палец готов нажать на курок, и пустить пулю в висок…. Что-то выкручивает рукоятку пистолета у меня из рук, потом меня поднимают, и я вижу своих ребят, которые вернулись за мной. И тут до моего слуха доносятся звуки боя, я вижу Стаса и Серегу, которые ведут бой, прижимая духов обратно к камням, а «Фидель» выкручивая мне запястье пытается отобрать гранату. Потом я слышу себя и понимаю, что я крою их всех отборным матом, за то что вернулись, за то что нарушили приказ, за то что испытал такой страх, который будет мучить меня в кошмарах долгие годы, за все… А по щекам катятся слезы. А «Фидель» сует мне мой Винторез и приговаривает: «Ничего, ничего, командор, прорвемся…». В тот день, прорываясь, мы привезли двухсотым Стаса…
Если не мы, то кто? Никто кроме нас!
|
Солдаты РФ
