Рассказ участников боя "той самой" БМП номер 130 под Кожевней...

В центре, в шлемофоне, механик водитель БМП-2, бортовой номер 130. Зовут - Сергей. Позывной - "Штрафбат". Слева от него, совсем молодой пацан, - Андрей, позывной "Лось". Стрелок-оператор той же БМП. Эти ребята, на "малой коробочке" против двух "кулаков"... и благодаря им удалось не только вывезти наших раненых после боя у Кожевни, но и фактически вызвав огонь на себя, позволили остальной колонне дойти до своих. Получили прямое попадание танковым снарядом в машину. Выбрались. Дошли до своих.

Удалось найти их собственный рассказ о том бое. Стенограмма по видео - моя. Орфография и пунктуация, как в оригинале. Это простые ребята, далеко не ведущие центрального канала. Но разве это важно?

Расшифровка интервью:

Журналист: - Это экипаж БМП-2, вот на каске номер, 130-й. Я так понял, у вас, вы даже имя дали машине?

- Да. Даша. Это в честь моей девушки. Я ее назвал. У меня девчонка - умница, машина - умница.

- В честь девушки нашего наводчика-оператора.

Ведущий: - Ребята просто прошли такой серьезный бой. Их машину подбили. Сейчас они расскажут про это. Сейчас выздоравливают. Мы едим мороженое, пьем сок. Ведем здоровый образ жизни. Ради съемки ребята даже не стали курить. Они считают, что здоровье превыше всего. Представьтесь. Можно позывные.

- Лось.

- Штрафбат.

- такие вот смешные позывные. Расскажите, как там, как случилось?

Л: - 22го мы наступали на село Кожевное, на границе с Россией, выбивали от туда укропов, которые пытаются нас сейчас отрезать от России. Но у них это не получается, как бы. Кожевня наша.

Ж: - сегодня взяли, не знаешь? Или вчера?

Л: - вечера.

Ш: - на сегодняшний день село уже наше.

Л: - она наша как бы полностью, мы их от туда выбили. Мы пошли туда в атаку двумя колоннами. Наша БМП2 была в одной из колонн. В результате боя я взял на себя командование колонной. Мы попали под минометный обстрел. Меня осколок в щечку поцеловал (смеется). Чуть-чуть, пока командовал. В общем, стали пробиваться на Кожевню. Дальше, в ходе боя, как бы, мы встретили двух танкистов, вывезли их из-под огня. Мы получили, просто, приказ отойти на перегруппировку потом.

Ш - правая колонна, которой был танк и еще одно бмп и бтр, она была атакована из засады. В засаде оказался ПТУРС...

Л - ...и танки противника...

Ш - и ПТУРСом был уничтожен наш танк.

Л - танки противника также их обстреливали. Минометным огнем там разбило нашу ЗУшку. Ребята погибли. Мы встретили раненых танкистов. Обгорелых. Я им оказал помощь. Обколол обезболивающим. Антишоковыми. Мы их довезли в итоге на свои позиции. Наши ребята там, в это время, пробились в Кожевню. Заняли ее, но было достаточно много раненых. В общем, мы пошли во второй рейд за ранеными. Два мбп и два бтр. Ну, было принято решение пробиваться как бы. План был такой, что мы должны были проскочить быстро укроповские позиции, точнее, пройти под укроповскими позициями, в низине. Но в результате плохого знания местности мы заблудились, выскочили прямо на их позиции. Вышли буквально в десяти метрах на укроповский танк. В процессе боя у нас отрубилась автоматика на башне, пушку нельзя было вращать. Это был такой, печальный, момент. Мы, с пехотинцем, который с нами напросился раненых грузить, выскочили из башни. Он очень хотел помочь. Экипаж укроповского танка находился метров за 50 от машины в зеленке, там еще было до взвода пехоты. Может и больше, но по плотности их огня там был как минимум взвод. Мы стали обстреливать экипаж танка. Одного танкиста уничтожили. Точно. Возможно кого-то еще ранили или убили. Но я в этом однозначно не уверен. Дальше мы стали отходить, зашли в небольшую ложбинку.

Ш: - танк, экипаж которого мы уничтожили, уничтожили там всех не полностью. Он начал стрелять нам вдогонку.

Л: - начал нас вдогонку добивать.

Ш: - кроме этого по нам начала работать миномет.

Л :- минометная батарея, потому что не один он там явно стрелял.

Ш: - ну, да, понятно. Мы нашли ложбину, там, более-менее вместительную, куда уместилась вся наша техника. Нам нужно было сообразить, маршрут наш дальнейший. Распланировать его. В это время погиб командир второго БМП, которое было в нашей колонне. Еще раз повторюсь, у нас было два БМП и два БТРа. Командир второй БМП, позывной "Матрос" погиб. Когда мы определились с маршрутом, мы вышли из ложбины, но моя БМП в этот момент заглохла. Андрюха - машет рукой на "Лося", - начал мне помогать.

Л: - заклинило у нас вторую передачу. Очень жестко. Надавил на нее всем весом. Получилось. Мы ее все-таки выбили. Стали догонять. В этот момент колонна нашей техники чуть отошла...

Ш: - она не чуть отошла, колонна техники повернула на право. Мы отстали, и...

Л: - по сути вызвали на себя огонь укроповских танков. Нас обстреливал недобитый танк нас обстреливал сзади.

Ш: - значит ситуация такая, Лось, просто Лось, вылез из башни и просто помог мне выбить скорость. После чего мы завелись и вышли из ложбины. Дело в том, что первое БМП и два наших БТР, они просто вырвались вперед и нам пришлось их догонять. И..., мы ехали очень быстро, я ехал по походному, т.е. не через триплексы, люки не были закрыты. Я периодически высовывался из люка, чтобы разобраться в дороге и по нам начали стрелять. Впереди нас находились укрепленные позиции укрофрицев. Т.е. были окопаны два танка и по бокам еще окопы. По нам от туда велся фактически шквальный огонь, можно сказать, с двух танков. Плюс вдогонку бил третий танк , но он уже не всегда нас доставал. И, конечно, миномет. Под всем этим оркестром - усмехается - мы продвигались, я пропустил поворот. Ребята наши, которые в колонне техники, повернули на право. Я проскочил этот поворот. Получилось так, что мы уже фактически неслись на позиции укрофрицев. Я просто понял, что, если сейчас мы будем разворачиваться, просто нас уничтожат. Полностью. Всю колонну. Подбили бы первое БМП, которая была во главе, расстреляли бы из пулемета танкового оба бэтээра, ну и там бы добрались бы уже до нашей БМП. По этому, не от большой смелости конечно, просто это было самое разумное - продолжать нестись прямо на позиции укрофрицев. Стрелять мы не могли потому, что башня была заклинена. Рядышком, влево, вправо постоянно лупили танки. Очень близко ложились снаряды. Было страшно. - смеется - очень.

Л, тоже улыбается,: - мне - нет.

Ш: - а мне - хохочет, - да. Было очень страшно. В то же время повезло, потому что было некогда бояться. Это вот основное (Леший смеется). Мы уже доехали практически до укрофрицевских позиций, в это время, пока мы неслись на них, ребята, наша колонна, она получила возможность уйти. Мы вызвали огонь практически на себя и дали возможность ребятам спасти технику. Когда мы уже подлетели прямо к ихним позициям, я резко повернул вправо и один из танков выстрелил в нас кумулятивным снарядом. Мне очень жаль, что я не видел эту дыру. Пробоину. Ее видели ребята, потому что они выскакивали... но тут пусть лучше Лось расскажет.

Л: - разводит руками ладонями показывая средних размеров арбуз - в борту вот такая дырища. На вылет. Нам очень повезло, что вражеский наводчик был не опытным. Кумулятивным нас прошило насквозь. Если бы он был опытным, он бы бил нас не бронебойными, а фугасными снарядами. Тогда бы даже за счет того, что они просто разлетались рядом с нами, нас бы просто посекло осколками машину так, что мы бы не смогли продолжать двигаться. Очень повезло, что попал он в нас в самый последний момент, потому, что мы уже практически развернулись и только в этот момент нам в бок вошел снаряд и пробил насквозь. Если бы мы развернулись чуть-чуть попозже... это Сереге - смотрит на Штрафбата - что он нас вывез из боя живыми. Ибо шансов там у нас бы не было. Когда в нас снаряд попал наш старший стрелок, позывной у него "Даха" в момент попадания он практически сломал спиной, и так больной (он инвалид 2-й группы, у него нога оперирована), он сломал стальной стул. Он его разложил вот так назад от удара. Он сейчас в госпитале. Он увидел, что я, как бы горю полностью. Я в этот момент видел только огненный круг. Даха в этот момент смог развернуть Штрафбата... показать ему... у Штрафбата в этот момент все лицо было в крови... (оба смеются). Просто он у нас ударился сильно. Видите тут ... лицо такое...

Ш: - улыбается - нормально, уже нормально. Выздоравливаю.

Л: - в общем, он ударился сильно головой, мы там все сильно головой ударились, нас контузило, у нас у всех сотрясение мозга. У него вот этот шлем спас. У меня вот это тоже только рассечение слабое, но оно через шлем. У нас один на двоих шлем теперь остался.

Ш: - фуражка моя знаменитая сгорела, но шлем забрать получилось.

Л: - если бы у нас на головах шлемов не было, мне бы точно голову разбило. Я уверен. А так только сотрясением отделался. И контузией. Я выскочил из башни, из огня. Даже не успел забрать автомат. Потому, что это было невозможно. "Сюрприз", пехотинец, он сидел рядом в башне на командирском месте, он с нами очень напрашивался, раненым хотел помогать, он погиб. Сразу, на месте. Задача изначально была вывезти раненых. Я выпрыгнул из машины на 60 км/час. Через зад. Т.е. выпрыгнул, сделал первый кувырок, скатился до задней части БМП. Потом вторым кувырком я уже скатился на землю. Побежал догонять машину, которая продолжала ехать вперед. Еще метров 50 - 60...

Ш: - когда нас подбил танк, надо было как-то выводить машину из-под огня, мы находились уже практически меньше чем в 100 метрах от ихних позиций...

Л: - да нет. От танков? Нет, по больше, метров 200 - 250, 200 - 300, где-то. Там зеленочка небольшая , потом идет ставок (какое-то местное обозначение складки местности - прим. мое.). Как бы в этой зеленке протекает. И метрах в 200 за этой зеленкой идут их позиции. Непосредственно окопы. Мы выскочили из машины. Я помог еще Дахе вылезти. Но он автомат забрал! Из машины. В отличие от меня. Штрафбат выскочил тоже. Со своей кровавой маской. Мы стали отходить по этой зеленке от противника...

Ш: - отходить, это громко сказано. Отползать.

Л: - да. Отползать, практически, да. Тихонечко. Они в этот момент подбежали к нам, открыли огонь.

Ш: - я, когда вылазил, меня по касательно пуля тоже прошла. Когда мы вылазили из машины, они нас не видели, потому, что я направил машину к зеленке, чтобы зеленка нас закрывала.

Л: - но они видели, что машина скрылась в зеленке и стреляли по ней наугад. Танки продолжали стрелять. Сделали несколько выстрелов. Продолжался огонь минометов. Там уже бежала пехота, начала зеленку простреливать из автоматов. Я так понял, человек 10 по нам стреляло. Мы тихонечко отходили.

Ш: - т.е. мы шли с той стороны вдоль зеленки. Нам повезло, что там оказалась зеленка и у нас получилось машину туда дотянуть.

Л: - да, повезло, что Данешька нас на последнем издыхании вывезла туда.

Ш: - и еще нам повезло, что уже смеркалось.

Л: - да, был уже вечер. Бой начался днем, и шел весь день, до вечера. К вечеру по сути боевые действия подутихли, тут мы и пошли в этот второй рейд за ранеными. Мы стали выходить. Они были очень близко от нас. По нам минометы работали.. там было метров 200. Просто по звуку. Когда они стреляют звук очень сильный. Мы прошли этой зеленкой, дальше вышли из нее, стал пробираться. Нашли поле, такое, более менее хотя бы заросшее. Залегли до темноты. С утра уже вышли к своим. Но с утра, как мы вышли, мы шли по сути по полю подсолнухов, с трудом ориентировались на местности, местность знали плохо. Возможности подготовиться у нашего экипажа не было. К сожалению. Мы пошли к своим позициям. По сути наугад. Только с рассветом нашли ориентир, по которому сориентировались и уже на него стали выходить. По дороге мы чуть не напоролись на свою растяжку. Нас не предупредили, что поле заминировано. Серега вон шел впереди, он натянул уже грудью леску. Он ее как-то почувствовал и в самый последний момент отошел. В общем, мы ее прошли. Дальше я шел и заметил еще одну растяжку. Я пошел вперед, потому что у Сереги все лицо, глаза, залило кровью, он очень плохо видел. Там Даха от нас отставал, мы ему обезболивающее вкатили все, но ему все равно это очень тяжело давалось. Дальше мы выходили, нашли еще одну растяжку. В общем, вышли к своим. Ну, я не знаю, на этом наверное можно считать бой законченным.

Ш: - что еще можно добавить? Там, в общем, ..

Л: - добавить? Не знаю. Я искренне считаю, что нас там спас Господь Бог. Немножко такой еще момент. Когда мы пошли в этот второй рейд, уже в бою у нашего Дахи остановились наручные часы. Так вот, мы на этом поле, когда уже дошли до его конца, вот этого, минированного, поля...

Ш: - часы остановились в тот момент, когда в нас выстрелил тот танк. Короче, когда нас подбило. В этот момент у него остановились часы. Как известно, если человек умирает, обычно вот, что-то такое случается...

Л: - да, что-то в этом есть. Мы пришли на конец этого поля, мы его уже прошли, вот уже практически перед своими позициями стояли... и в этот момент у него часы снова пошли. Мы там сели в поле перекурить. Устали. Мы это делали там, по возможности, когда более-менее в безопасности оказывались, потому, что, говорю, очень тяжело было идти. Все мы устали сильно. Плохо себя чувствовали. Мы там шли с сотрясениями, контузиями, ушибами сильными. Я вообще не очень понимаю... я вышел из БМП... я в тот день дважды живой остался. Вышел из БМП на скорости 60 км/час, ничего себе не сломал.

Ш: - да, чувствовали мы все там себя тогда ... - оба смеются.

Л: - да, я вышел из БМП, ничего себе не сломал, это уже каскадерский элемент, мягко скажем.